– Всего лишь семь лет назад…
– Что?
Садимся на скамейки. Не обнимаясь. Не хохоча. Садимся друг напротив друга. Удобные скамейки. Передаю ему бутылку виски, прежде щедро глотнув.
– Всего лишь семь лет назад ты был другим.
– Я сильно изменился.
– Жаль. Точнее – зря!
– Все мы меняемся.
– Нет.
– Никто не оригинален.
– Да.
– Чего ты хочешь?
– Ничего. Выпить. Я могла бы хотеть узнать, куда делся тот солнечный мальчик…
– Солнечные мальчики – это мальчики-дауны?
Лучше молча пить виски. И дожидаться его жены.
Кое-как выбираемся к дороге. Надо же – я совсем всё забыла! Точнее – тут всё изменилось. Посреди всего, что тут изменилось, мне и вспомнить-то нечего.
Ловим машину.
Едем в Аркадию.
Идём в старый-добрый кабак «Ассоль». Точнее – старый. Жаль, что не добрый. К тому же ещё и очень дорогой. Хотя, конечно, дешевле ирландского паба на Дерибасовской.
Заказываем. Выпиваем. Едим.
Мой молодой друг всем недоволен. Когда же он успел стать таким понтовитым снобом?
Начинаются танцы-шманцы. Мы не слышим друг друга. Слава богу. Давно пора уходить.
Расплачиваемся по счёту. Он не помнит утренний уговор. Не важно. Это не тест. Констатация факта. Зло обсмеивает «брачный неликвид» на танцполе. Я ему вторю. Ехидно. Зло. Не важно. Лишь бы не о несостоявшемся счастье в виде особняка, пока ещё не построенного моим молодым другом. Уверена, когда построит – он не будет счастлив. По-крайней мере так, как он был счастлив в засранной съёмной однушке и в ночном клубе, явившемся в Киеве-2005 прямо из начала развала передела.
– Семь лет назад всё было не так.
– Здесь?
– Везде. И лишь я – допотопный артефакт, мечтающий выпить за несуществующей уже барной стойкой, в компании несуществующих уже людей, с великолепно сияющим, незабвенным Стенли Кубриком.
– Ты это к чему?
– Ни к чему.
Недолго молчим. Вокруг шумно, грязно.
– Здесь шумно. И грязно.
– Да… Я могу заночевать у вас в номере?
– Там только одна кровать.
– В гостиной есть диванчик.
– Ты будешь спать на диванчике в гостиной?
– Нет.
Мне сегодня не хочется спать. Потому я не останусь у них. И не поеду к колбасе с туалетной бумагой в тень винограда. Я поеду на Ланжерон. Сниму номер в смешной пластмассовой гостинице «Пальма». И всю ночь буду пить у моря. И утром выпью кофе. Не в гостинице. А выше, там, на Чичерина. Или как она нынче называется? Выпью кофе в ещё не совсем открытом ресторанчике. Но хозяин будет любезен. И кофе будет вкусным. Я ещё пойду к своим друзьям. К ещё друзьям. Ещё пойду. Несмотря на то, что Шестнадцатая – уже не та. И Аркадия – не та. И вообще, всё это – всего лишь не более чем тоска.
