Максим не успел и глазом моргнуть, как узкая ладонь Леночки легла ему на промежность, а пальцы, с накрашенными ногтями, сжали то, что находилось в трусах. На свою беду Цаплин вышел во двор в тонких спортивных брюках. Неожиданное прикосновение вызвало бурную реакцию. Максим хотел отбросить бесстыжую руку, которая профессионально поглаживала его напрягшийся член. В тоже время он страстно жаждал продолжения.
– Это и все? – Леночка выпустила в лицо Цаплину струйку дыма. – Никогда не думала, что такие карлики бывают. Явно не мой размерчик. Тебе, Максик, до старости придется без посторонней помощи шкурку гонять.
– Отвали, стерва! – поэт бросился в подъезд, прикрывая ладонями, выпирающий член и на лестничной площадке столкнулся с двумя в дымину пьяными подругами матери, которые проводили его недоуменными взглядами. – Достали! Все достали!
Мать не сумела добраться до кровати и храпела у двери в спальню. Полураскрытый рот обнажал бледные десны, пожелтевшие зубы женщины, вид которой вызвал у сына приступ отвращения. Цаплин рухнул в кресло, закрыл глаза, вызывая из подсознания ощущения, испытанные несколькими минутами раньше и сунул руку под резинку брюк…
Двумя минутами позже он метался по комнате, выдергивая ящики письменного стола и сбрасывая с книжных полок стопки исписанных листов. Бесформенная бумажная груда поэтического наследия Цаплина поразила размерами самого автора. На кухне он открыл все четыре конфорки газовой плиты и вернулся в комнату с коробком спичек. Максим боялся передумать и слишком спешил. Дрожащие от напряжения пальцы ломали спички.
– Сжигать рукописи не только кощунственнно, – раздался за спиной поэта насмешливый мужской голос. – Это еще и пустая трата времени. Они, как известно, не горят.
Человек, бесцеремонно развалившийся на диване, был одет в короткую тогу и кожаные сандалии. Черные волосы и смуглое лицо выдавали в нем уроженца южных стран.
– Позволю себе представиться: Гай Цильний Меценат, личный друг императора Августа и…
– Что еще за шутки? – Цаплин с трудом обрел дар речи. – Кто ты такой?
– И знаменитый покровитель поэтов, – продолжил незнакомец, не обращая внимания на слова Максима. – Полагаю, я ответил на твой вопрос?
– Как ты сюда попал?
– Клянусь Юпитером, тебе сначала следует выключить газ, а уж потом заниматься расспросами, – назвавший себя Меценатом брезгливо поморщился. – Здесь начинает вонять, как в сточной канаве.
Цаплин совсем позабыл о том, что совсем недавно собирался свести счеты с жизнью. Он бросился на кухню, до упора завинтил ручки газовой плиты, распахнул окно. Когда вернулся в комнату, загадочный гость держал в руке лист одного из цаплинских сочинений.
