Теперь уже Шура с сочувствием посмотрел на подругу. Он присел рядом с ней на дивай и легонько прикоснулся к плечу.
– Сильва, – начал осторожно, подбирая нужные слова. – Мне нужно время. Надеюсь, ты понимаешь, что я не отказываю в помощи этой женщине и не вынашиваю планов навсегда оставить тебя с ее именем. Я лишь прошу время, которое я использую для ее лечения. На этой неделе прилетает друг отца из Канады. Он известный нейрохирург и согласился провести ряд консультаций. Сама понимаешь, далеко не бесплатно, но я надеюсь, очень надеюсь на его помощь. Все будет идти параллельно, но, уверен, не по мановению волшебной палочки. Ничего нет сложнее и загадочнее человеческого организма. Пойми, пожалуйста, я не могу с точностью прогнозировать дату ее выздоровления, но убежден, что такой день обязательно придет. Эта дамочка не безнадежна, но родственники мешают мне и не хотят ждать. Им нужна она сегодня, сейчас и в самое ближайшее время – живехонькая и здоровехонькая. Иначе папа грозится перевести свое нерадивое и больное чадо в другую клинику, а то и вовсе отправить за границу.
– А, может, в этом выход? – несмело предположила Сильвия, втайне надеясь, что проблема, которая так остро и неожиданно встала перед ней, отпадет сама по себе.
В ответ Шура посмотрел каким-то особенным взглядом, в котором эмоций было больше чем вопросов.
– Я так не думаю. Во-первых, я категорически против того, чтобы ее вообще трогать. Вряд ли транспортировка пойдет на пользу, и будет способствовать дальнейшему выздоровлению. Это даже студент-первокурсник знает. А, во-вторых, если у меня заберут эту пациентку, даже сам факт ударит по престижу клиники. Мне просто перестанут доверять. Это – конец. Москва, не такой уж и большой город, тем более в определенных кругах. И тут место под солнцем дважды не завоюешь, – он тяжело вздохнул, и устало добавил: – Уж это я точно знаю.
Сильвия растерянно смотрела на доктора. Выхода не было. И в самом деле, он борется за себя, за папу – гениального врача, за честь клиники и еще старается помочь тяжелой пациентке.
Пока она размышляла, Ямпольский принял ее молчание за согласие. Глаза его возбужденно блеснули, а рука ласково погладила ее плечо.
– Я все сделаю сам. От тебя потребуется лишь открыть глаза и ощутить себя полным младенцем. Без памяти и речи, как будто бы ты заново родилась на свет, только уже совсем взрослой девочкой.
– Просто открыть глаза?
Шура согласно кивнул, но в этом жесте Сильвия уловила какую-то незавершенность и сразу заподозрила неладное.
