Тогда фамилия профессора никого не смущала. Как и мультфильм про голубого щенка. «Гей» — это было что-то фольклорно-залихватское. Похоже на «Эгегей!» или «Раззудись плечо!»
Антон Антонович Гей, впрочем, был никаким не залихватским и читал, если честно, очень занудно. А главное, он все время повторял слово-паразит «так сказать». И умудрялся вставлять его везде и в самых причудливых комбинациях. Например, «Пушкин, так сказать, Александр Сергеевич». Или «Наташа Ростова, если ее можно так сказать…» Или: «Русская классическая литература, так ее сказать…»
Единственным занятием на лекциях у нас было подсчитывать количество употребленных Геем «так сказать». Один раз я насчитал пятьсот двадцать (за пару).
Впоследствии, лет через десять, я как-то даже сблизился и подружился с Антоном Антоновичем. Он оказался очень интересным человеком. Прошел всю войну. Десять лет отсидел в лагерях. Умница и эрудит. Но на жизнь («так ее сказать!») он смотрел очень печально.
Это было более чем закономерно. Скажем, в ресторане он делал заказ примерно таким образом:
Мне, пожалуйста, так сказать, селедочку под шубой и двести граммов, так сказать, водочки…
— Еще что-нибудь?! Горяченькое? Есть люля! Карбонатик! Гриль на выбор! Тушеная оленина по-скандинавски!.. — исходил коммерческим оптимизмом официант.
Антон Антонович безразлично смотрел своими мудро-стекающими глазами куда-то мимо официанта и говорил:
— А лучше, так сказать, двести пятьдесят… А еще мыло и веревку…
Шли годы. Одинаковые, как слова-паразиты.
Когда я был аспирантом в самом конце 80-ых, нам читал лекции один профессор. Фамилии его не помню. Похоже не то на «Штуцер», не то на «Штопор». Весь бородатый, взъерошенный и с глазами как две безумные глазуньи. Он успел побывать под занавес застоя диссидентом, посидеть в психушке, эмигрировать и частично вернуться (он жил на две страны: и в СССР, и на Западе).
Читал он нам что-то очень умное не то про семиотику, не то про коммуникативистику. Не помню. Но дело не в коммуникативистике с семиотикой, а в том, что меня тогда поразила манера этого профессора изъясняться. Читал лекцию он примерно так:
— На самом деле… э-э-э… семиотика как бы… э-э-э… состоит, да?.. как бы из семантики, да? э-э-э… на самом деле как бы … э-э-э… синтактики … э-э-э… да? и как бы… э-э-э… прагматики, да?.. э-э-э… Как бы на самом деле вот таким образом, да?.. э-э-э…
Это было так ново и неожиданно. Казалось, что «как бы» и «на самом деле» — это прописка в интеллигентность. Это сейчас я знаю, что «как бы» — это латентная шизофрения, а «на самом деле» — вялотекущая паранойя. Но тогда…
