Джуди:…И директор…
Джон:…Присутствует в течение всего представления.
Джуди: Лежер слегка проверила Джона, прежде чем согласилась продемонстрировать свои актерские способности. Она попросила Джона сделать то, что было ее способом определить, установлены ли маркеры контекста, чтобы можно было безопасно войти в другой мир. Это был ее способ сказать: «Вы собираетесь стать моим директором, и я хочу убедиться, что вы можете вернуть меня обратно, потому что я собираюсь превратиться в Ла Сегуин…»
Джон: «…Я собираюсь стать великолепно безумной…»
Джуди: «…Внутри этой рамки…»
Джон: «…И ваша работа — поддерживать эту рамку, чтобы я могла вернуться».
Женщина: Такова же функция группы в шаманских путешествиях.
Джон: А еще понятие страховки напоминает мне о Джоне Розене. Джон Розен, согласно Шеффлину, в 30х и 40х годах был одним из очень немногих психиатров в этой стране, которые успешно излечивали госпитализированных пациентов-шизофреников.
Джуди: Он так хорошо присоединялся к их реальности, что портил им всю игру. Он настолько плотно занимал нишу пациента, что пациент вынужден был ее покинуть.
Джон: Но, к сожалению, доктор Розен не учился актерскому мастерству. Он, очевидно, был самородком, но не учился. И поэтому раз в три-четыре года, согласно Шеффлину, он забывал вернуться, и сам оказывался в больнице. И начиналась борьба за его возвращение. Рассмотрите равновесие этой женщины, Виолы Лежер. Розен был храбрецом, потому что делал это без всякой страховки. Но это безумие — и он оказывался в психушке.
И я делаю утверждение, и прошу вас проверить его своим сердцем и определить, правда ли это. Во-первых, вы обладаете личной гениальностью. И самое главное, что удерживает большинство из нас от ее проявления — то, что гениальность предполагает страстную стопроцентную погруженность в текущий момент и контекст. Поэтому, когда вы спрашиваете себя, а сможете ли вернуться обратно, то чувствуете неконгруэнтность во втором внимании, и это сводит на нет любые попытки достичь личной гениальности.
Женщина: Последствия могут быть очень серьезны.
Джуди: Кроме пьесы Ла Сегуин, где действует единственный персонаж, который говорит с вами из-за изгороди или моя пол, у Виолы Лежер есть еще одно шоу, где она, как Лили Томлин, превращается в разных персонажей шесть или семь раз. Она просто поворачивается вокруг своей оси и вот — она другой человек. Ее спрашивают: «Боже мой, это, наверное, так трудно? Наверное, так трудно делать эти превращения?» И она говорит: «Нет. Труднее всего пересечь безлюдные земли между Виолой Лежер и любым из персонажей, но если я уже здесь — я могу менять образы бесконечно».
