Первый намек, рассвета наполнил лесную опушку пением птиц и светом. Был ли и дома рассвет в это время?
Не было абсолютно никаких звуков человечества, за исключением рыдания последнего потерянного мальчика, у которого нога застряла в расщелине дерева. У него не было ни единого шанса добраться до степпера, что было прискорбно, поскольку даже при тусклом свете Джошуа восхитился мастерством. Парень явно провел немало времени в магазине электроники. Смышленый ребенок, но не достаточно, чтобы захватить фонарик или средство против насекомых.
Джошуа осторожно нагнулся, подхватил ребенка на руки и поднял. Мальчик, застонал. Одной рукой, Джошуа нащупал переключатель на своем степпере, в очередной раз, радуясь тому, что в точности следовал инструкциям.
На этот раз, когда они переступили, ему в лицо ударил яркий свет, и спустя несколько секунд патрульная машина с визгом шин остановилась перед ним. Он потрясенно замер на месте.
Двое полицейских вышли из машины. Один из них, молодой человек во флуоресцентной куртке, аккуратно взял травмированного мальчика у Джошуа, и положил на траву. Другой офицер остановился перед ним. Женщина, улыбающаяся ему с протянутой рукой. Это раздражало его. Так улыбались сестры, когда ему светили крупные неприятности. Руки, протянутые в приветствии, могли быстро стать руками, которые хватают за шкирку. Повсюду за офицерами были огни, как на съемочной площадке.
- Привет, Джошуа, - сказала женщина. - Меня зовут Моника Янссон.
Для офицера Янссон все началось еще раньше, накануне днем: в третий раз за прошлые несколько месяцев она выехала к сгоревшему дому Линсея, неподалеку от Миффлин-стрит. Она не была уверена, зачем опять вернулась сюда. На сей раз не поступало вызова. И все же она снова была здесь, в очередной раз переступая через кучи пепла и углей, которые некогда были мебелью. Приседая над осколками телевизора с плоским экраном. Осторожно шагая по ковру, обгоревшему и запятнанному пеной, со следами ног пожарных и полицейских. Вновь перелистывая обугленные страницы того что некогда было набором тетрадок, исписанных математическими уравнениями и неразборчивыми каракулями.
Она подумала о своем партнере, Клэнси, выпивающим по пять стаканов кофе, ожидая ее в патрульной машине, и считающим ее идиоткой. Что можно было еще найти, после того, как детективы досконально изучили здесь все, и судебно-медицинская экспертиза сделала свое дело? Даже дочь, эта чудная студентка колледжа по имени Салли, приняла все это без удивления или беспокойства, спокойно кивнув, когда ей сообщили, что хотели допросить ее отца по подозрению в поджоге, подстрекательству к терроризму, и жестокому обращению с животными, не обязательно в таком порядке. Просто кивок, как будто все это было обычным явлением в семье Линсея.
