— Какого Аппанбая? Ты не ошибаешься, Ураз? — торопливо переспросил Джура, и я услышал тревогу в его голосе и невольно оглянулся. Но никого и ничего не было видно в ночи, и только цокот копыт по дороге нарушал тишину. За разговорами мы перевалили Бештерак и теперь спускались к развалинам Селкельди) по-прежнему Джура держался рядом с Уразом, а я — чуть поотстав.
— Откуда же можно знать точно, кто чей сын? Эх, милиция… Был такой Аппанбай, жил в Тойтюбе. Давно, лет двадцать уже минуло, ушел Аппанбай в Мекку и не вернулся… Говорят, умер по пути к святым местам. И будто бы Худайберды — его сын, только родился уже после отъезда отца, вскоре. А когда еще ребенком был несмышленым, года через два или три, Намаз-вор разграбил земли Аппанбая, сжег там все, а самого Худайберды и мать его забрал с собой, увез в Шагози. Может, мстил за что-то Аппанбаю, а может, выкупа ждал. И дождался: Махкамбай, он глава соседнего рода, дал большой выкуп и забрал к себе наследника земель Аппанбая и воспитал его. Может, он родственник Аппанбаю или друг — точно не скажу…
— Нет, не может того быть, ошибаешься ты, — возразил Джура. — Я знаю точно: Аппанбай ушел в хадж через год после смерти жены.
— Ну, может, младшая жена была или просто женщина, как теперь узнать? Все же кто-то родил Худайберды — правда, милиция? Уж это я знаю точно, ты не спорь… — засмеялся Ураз. — Слушай, а почему интересуешься? Может, и ты из рода Аппанбая? Лицом на Худайберды похож, правда! И земли были бы твои, а, милиция? И стада, деньги!
— Замолчи! — сердито оборвал его Джура. — Не говори пустое. Вспомни лучше — от кого слышал эту историю?
— Откуда помнить? Уши есть, вот и слышат, что кругом болтают. Но такое говорил и сам Махкамбай!
— А кто может знать точно?
— Время прошло, милиция… Намаз-вор сжег тогда весь кишлак, кто уцелел — поразбежались, не осталось никого из людей Аппанбая, пусть земля ему будет пухом… Что за месть была у Намаза — не знаю…
— А мать Худайберды, она жива?
— Ой, милиция, как торопишься допрашивать! Боишься, сбегу по дороге, да? Не знаю я о матери его, откуда мне знать… Одни говорили, что умерла, другие — будто Намаз-вор убил ее… Не знаю…
Я слушал разговор Джуры с басмачом, мирный и почти дружеский, и удивлялся: зачем Джуре-ака история мертвого бая, чем интересно прошлое курбаши?.. Может, и его, проклятого Худайберды, не надо будет сажать, когда поймаем, а? Я видел, что Джура-ака почему-то сильно встревожен и взволнован, что забыл он и о дороге, и обо мне, а главное, о том, что Ураз может попытаться бежать. Вдруг нападет на нас? Я ощущал непривычную тяжесть маузера на боку и прикидывал, как быть и что делать, если Ураз бросится на Джуру. Уж очень близко держался к нему! Выбьет из седла, и вот — на своем коне, и поминай как звали!
