Факты: какие-то тени постоянно льнули к моей машине; оборванец спросил дорогу; мент спросил, не нужна ли мне помощь. С отвращением я взглянул на зеркало рядом с дверью — огромное в огромной раме. Как оно сюда проникло? Я его не вешал, зеркалу не место в кабинете. Его угрюмое свечение возвращало мне мой собственный взгляд таким искажённым, словно меня насильно раздвоили и поставили приглядывать за самим собой. Шпионить, одёргивать, вкрадчиво и недобро напоминать. Быть Конторой в моей голове, если уж не в сердце.
Когда-нибудь разобью. Наберусь сил и разобью. Вот именно. Программа-минимум: погубить Россию. Программа-максимум: битьё зеркал.
В дверь деликатно стучат; дверь открывается.
— Анна Павловна, — спрашиваю я, — вы не знаете происхождение слова «волына»? Это пистолет.
— Я знаю, что такое волына. — Анна Павловна проходит к окну, пристраивает свои бумаги на подоконнике, оборачивается. — Во времена моего детства это слово было очень популярно.
— Но вряд ли в вашем кругу?
— Мы жили в коммунальной квартире. Семь комнат, семь семей. Представители всех социальных слоев — кроме самой верхушки, разумеется. Вряд ли вы осознаёте, Константин Константинович, на что это походило. Не зоопарк, нет. Или зоопарк, вокруг которого высокая решётка, но сами клетки не заперты. Мелким зверькам не спастись от хищных. Но и хищным нет пути на волю. — Она задумывается, поправляет ладонью причёску. — Ещё в большом ходу было слово «шпалер». Однако, если не путаю, шпалер — это не любой пистолет, а наган. Ну а слово «волына» возникло на юге, по той же аналогии, что и «волынка» — я подразумеваю музыкальный инструмент. Полая трубка легко ассоциируется со стволом пистолета.
— Но в волынке их несколько. Трубок.
— Ну и что?
— А шпалер?
— Не знаю. В литературном языке «шпалера» — это ряд деревьев по сторонам дороги или шеренга войск по сторонам пути следования кого-либо. Вы просмотрели планы на будущий триместр?
— А почему у нас, кстати, триместр, а не четверть?
Анна Павловна улыбается сочувственно, мудро, неторопливо — в общем, с полным впечатлением, что она не улыбнулась, а подавила вздох. Разумеется, тяжкий.
— Вы же настаивали, Константин Константинович, не помните? Сказали, что родители испытывают понятное недоверие ко всему, что напоминает им об их собственном советском школьном опыте. Что слово «триместр», напротив, вызывает надежду и доверие. Ассоциируясь с принятым в системе высшего образования семестром и опытом цивилизованных стран.
