Должен я здесь заметить, что таковое ложное рассматривание тел омрачило людей. Они вздумали, что, рассекая, уделяя и раздробляя Вещество, рассекают, уделяют и раздрабляют действительно Начало и сущность Вещества; и уверив себя, что только ограниченность телесных орудий препятствует простирать сие испытание, так далеко, как мысль их простирается, воображали, что сие дальнейшее разделение в самой сущности возможно, и что Вещество есть разделимо до бесконечности; и для того почли его неразрушимым, и следовательно как бы вечным.
Сии заблуждения всеми почти вообще приняты; для того, что Вещество смешано стало с Началом своим, В самом же деле, разделять образы Вещества не есть разделять сущность его; или, лучше сказать, разъединять части разные, из коих все тела составлены, не есть разделять, не есть разрешать состав Вещества; ибо каждая вещественная часть, отделять от своего целого, остается невредима в своем виде вещественном, следовательно в своей сущности и в числе Начал, составляющих все Вещество.
Какое страное ослепление понудило человека верить, что давая телам разные протяжения, будто разделяет он самое Вещество? Не ясно ли видим. что человек, как ни трудится в разделении Вещества, ничего иного не производит, как токмо перекладывает тела с места на место, и рассекает то, что было соединено? а что бы рука его могла разрушить состав Вещества, не надлежит ли ему быть тем, кто составил оное?
Здесь я вижу токмо немочь и ограниченность способностей человека, который препинается непобедимою силою Начал Вещества; ибо знаем, что может он по изволению переделывать различно виды и образы телесные, понеже сии образы суть только составление разных частиц, и потому не имеют никаких свойств Единицы, но ни какой из сих частиц не может он уничтожить. Ибо ежели Начало, поддерживающее его, не есть сложное, то не может подвержено быть никакому в сущности своей разделению. И в таком смысле не только вещество неразделимо до бесконечности, как вообще думают, но даже невозможно, чтобы человеческая рука произвела в нем самое первое и малейшее разделение; чем пака оказывается, что сие телесное Начало есть едино и просто, и следовательно не есть Вещество.
Ограниченность Математики
Из сказанного мною о способе Математиков должно почувствовать, сколько различен путь их от пути Натуры Математическая Наука в их руках представляет ложный список с истинной Науки; и как ее основание и содействие суть токмо отношения, на которых Математики единожды утвердили свои предположения, то и выходят заключения правильны и сходны с их целию. Словом сказать, Математики не могут заблуждать, ибо не выходят из своей округи и всегда обращаются на единой точке; и потому, куда ни выступят, всегда возращаются к зачальной своей черте. В самом деле, здание их как ни высоко, но одинаково во всех своих частях, и нет ни малейшего различия между материалами, положенными в основание, и составляющими вышние части здания: так чему же они научают нас?
