– Да! – первой выдохнула Елена, ради признания родовитости мужа согласная всегда и на все. Или, точнее: ради признания родовитости ее сына и прочих будущих детей. Ибо Егору на мнение окружающих о его происхождении всегда было наплевать. Однако его звание останется их потомкам. И для детей это будет уже очень, очень важно.
– Атаман?
Вожников задумчиво потер подбородок. В хитросплетениях дипломатии он разбирался не очень, его стихией были оружие, походы и сечи. Но выглядело предложение достаточно заманчиво. Брат великого князя был сильным союзником. Потом, конечно же, за старшинство с ним придется повоевать. Но до того времени еще нужно дожить.
– Хорошо, – кивнул Егор. – Я согласен.
– Коли так, брат мой князь Заозерский, предлагаю перейти в главные хоромы и продолжить пир там. – Юрий Дмитриевич поднялся. – Здесь, в тереме, все стены наружные. Посему беседовать здесь, где никто ничего не услышит, хорошо. Но пировать куда приятнее в палатах с печами!
И был пир шумный и веселый, на полных три дня и три ночи, для бояр и знаменитых ушкуйников, с песнями гусляров и танцами иноземки из неведомых краев, с торжественным молебном, после которого князья подписали договор, к коему князь Юрий Дмитриевич привесил свою сургучную печать, и поклялись пред Богом и ликами икон блюсти его честно и безукоризненно до конца своих дней. А потом снова пировали, братались и обещали не жалеть живота своего ради новых друзей.
* * *
От Галича веселая хмельная ватага спустилась до Волги и сделала следующую остановку у Ярославля, княжество вокруг которого стало уже совсем крохотным. Затем направились к княжеству Шуморовскому, остановились на три дня у города Прозоров, от него повернули к княжеству Сицкому[13]. Ватажников нигде уже не боялись. Теперь по сторонам пути их неизменно ждали прилавки со снедью и выпивкой, шатры и юрты, натопленные бани и веселые девки. Князья тоже не прятались, приходили в гости. Едва здешние правители понимали, что могут зажать себе дань за несколько лет, свалив вину на буйного атамана, они моментально соглашались изменить князю Василию, получить жалованные грамоты, поделиться припасами пороха и дать свободу на отъезд худородным боярам.
Как гласит известная поговорка – курочка по зернышку клюет и сыта бывает. В каждом княжестве Москва получала всего по две-три сотни бояр, а в сумме осталась уже без тысячи. С холопами – тысяч без трех-четырех. Серьезная сила. И это не считая Юрия Дмитриевича, что един треть армии приводил. В поле пришлось бы немало кровушки пролить, эти полки останавливая. Здесь же дело одним серебром да пивом обошлось. Причем, может статься, эти воины опосля еще и под знамена князя Заозерского встанут – уже двойная выгода выходила.
