И об этом еще вам всем скажет свое слово сам Творец, ибо его это достижение в плане совмещения людских душ и сердец, что обозначает само наше тело. Послушаем же его, правда уже в другой главе, что будет соответственно и называться - душа, тело.
Пока же в этой главе все и не забудьте, пробуждаясь во сне, всегда прислушаться к той самой природе. Это помогает во многом и даже порой спасает сами человеческие жизни.
Мы все так погрязли в своих делах, что зачастую ту природу просто не слышим. А она, между прочим, способна говорить всегда различными голосами или, наоборот, отвечать нам какой-либо зловещей тишиной.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ДУША И ТЕЛО. РАЗВРАТ ЗЕМНОЙ
И не сподобно было бы мне, человеку простому и земному, писать обо всем, но вижу, снова придется, ибо надо ведь кому-то ту правду ведать, да обо всем просвещать, хотя если уж честно, то и без меня хватает кому то делать, да только вот разница большая между тем, что я здесь или в другом описываю и тем, что возможно хотели бы сказать другие мои соплеменники либо не таковые, но как говорят, одного поля ягоды.
Важность слов сиих моих заключается в следующем, что возможно и пишу я во многом от себя самого, да все же по большей части к тому большому уму прилагаю, что божьим зовется, ибо откуда мне все то знать простому смертному, да еще не проходившему обучения какого специального именно для таких вот дел-описаний. Так что, в конечном итоге, моего здесь, да и в другом совсем немного и в большей части для связки слов или предложений.
Вся же суть протекающего или вытекающего происходит именно «оттуда», то есть сверху, как говорят, и ниоткуда более. То бишь, лично моих домыслов, за исключением просто предположений или рассуждений каких нет.
Вот об этом и поговорим для начала, дабы затем войти в главу с вновь убеждающим признаком того, что все это пишется и делается неспроста или как кому на ум то сбредет. Вот именно, что не так все это происходит, а как еще - будет время поговорить или пообщаться, коли на то время свое придет. Пока же сообщу следующее.
Никакая сила ума земного не способна определить сама в себе то самое земное и вывести начистоту все те определения, которые пишу я сам или которые ложатся на бумагу из-под моей руки. Говорю так, нисколько в том не сомневаясь, ибо был период и такого моего личного недоусовершенства, но, слава Богу, он прошел, и я могу далее произносить все то, о чем собственно и тема настоящего произведения.
