— Поджарим старого черта, — захохотали латники Барона. Пошли в дело
сухие дрова, аккуратно сложенные у западной стены. Прячась от
арбалетных стрел, латники охапками стаскивали их в нижнюю залу
Донжона.
- Господи! Пресвятая Богородица! Смилуйтесь над ними, — прошептал
Каноник. Кто-то тронул его за локоть. Мартен обернулся.
— Чего тебе, Жанна? — Стряпуха знаками манила его за собой, в подвал.
Старый Нахум встал со своего чурбачка. На его плече висела кожаная
сумка. — Господин Каноник! Будьте милостивы, покажите потайной ход
в Донжон... Я бы пошел к милостивому Графу...
— Ты с ума сошел, Нахум! Сгоришь ни за грош...
— Как Бог даст. Гляньте в бойницу, господин Каноник. Цепь лодок сняли.
— Верно. Ну и что?
— А там маленькая графиня. Жалко девочку. Зачем ей погибать? Может, я
смогу ее увести?
40
Каноник долго смотрел на старого еврея. Этот горбатый старик уже
вывел из замка всех детишек. Осталась одна Ивонна. И он готов идти на
верную смерть, пытаясь спасти ее...
— Пойдем, Нахум. Я попробую...
— Спаси его Пресвятая Дева Мария и Николай Угодник, — закрестила в
спину старика стряпуха.
Во дворце шел грабеж. Солдаты и рыцари тащили, кто что мог. На
священника и старого еврея никто не обратил внимания. В маленьком
коридорчике возле опочивальни старого Графа, Каноник нашел секретный
выступ, в стене открылась узкая дверь, и старый Нахум нырнул в нее. И
Каноник тоже перекрестил его в спину: — Матерь Божия, помоги ему...
***
Стоя на коленях на широкой, плоской кровле Донжона, старый Граф
громко читал заупокойную молитву. В сторонке плакали старая и молодая
графини. И молча, как мышка, стояла между матерью и бабкой маленькая
Ивонна.
— Извините, что я помешал Вам, Ваше Сиятельство... — Нахум тронул
Графа за плечо. — Но лодки с озера уже сняли...
— Зачем ты пришел сюда, старик? Мы все здесь погибнем. — сурово
сказал Граф.
— Жизнь человека — в руках Всевышнего. И никто не знает ни дня, ни
часа. Но лодки с озера ушли. И я хочу увести Вашу внучку... Вот сапоги в
сумке...
— Пустить Ивонну с тобой? Чушь! — ответил Граф.
Молодая графиня упала перед ним на колени:
— Батюшка! Ради Господа! Ведь Нахум уже спас всех детишек! Всех,
всех спас! Зачем же гибнуть моей девочке? Она и не жила совсем...
— Встань, дочка. — поднял старый Гуго невестку, — Их заметят. Уже
рассвело совсем. На озере они будут видны, как на ладони...
— Мы спустим их с задней стороны Донжона. Люди барона Шарля
