— Берите, но поскорее возвращайтесь.
Женщина уехала па трамвае. Я ждал ее. Действительно, она вернулась, и даже скорее, чем обещала. Паранджа у нее оттопыривалась, словно она держала под ней узел.
— Пошли в загс, закончим все, — сказала она.
И вот мы опять у бракоразводного стола. Женщина извлекла из-под паранджи свою ношу. У меня глаза чуть не выскочили, когда я увидел спеленутого ребенка с соской во рту.
С недоумением я посмотрел на мою «разведенную жену». Обратившись к регистратору, она с мрачным видом возбужденно закричала:
— Вот! Раз он развелся, пускай забирает ребенка! Не стану я губить свою молодость, маяться с младенцем: нужно ему, так сам пускай ухаживает. Такое собачье отродье не стоит и малой жертвы.
Решительно она сунула мне в руки малютку и, резко повернувшись, исчезла за дверью.
Стоя с ребенком на руках, я растерянно озирался. Что делать? Сказать, что она мне не жена и что я даже не знаю, мальчик или девочка у меня в руках, — мне самому придется плохо: привлекут к уголовной ответственности. Я чувствовал себя совершенно беспомощным и, почти плача, бормотал:
— Как же мне быть? Куда я его отнесу? — Но тут сам испугался своих слов. На меня все смотрели с нескрываемым отвращением. Одна из сотрудниц колко заметила:
— Испортил жизнь молодой женщине, ну и терпи, дурачина. Твой грех…
А другая успокаивала:
— Не расстраивайтесь. По закону грудные дети должны оставаться у матери. Пусть ваша жена чуточку остынет! Все равно материнская любовь скажется. Сама заберет от вас ребенка.
Совершенно подавленный, я поплелся из загса, чувствуя, что у меня подгибаются ноги.
Беспомощный, с ребёнком на руках, я бродил из конца в конец по многолюдной улице. Изредка я поглядывал на малыша и поправлял пеленку, чтоб она не закрывала ему лица и не мешала свободно дышать. Соска выпала изо рта малютки. Слышалось его легкое дыхание, иногда он забавно чмокал во сне. Вот он раскрыл свои глазки, похожие на черные бусинки. Зрачки беспокойно забегали, беленькое нежное личико начало кривиться, морщиться в гримасу. Ребенок заплакал. Наверно, он проголодался.
Что делать? Не носить же голодного малютку по улице, пока он вырастет и найдет своих родителей! Плач ребенка вернул мне самообладание.
Ведь ребенок-то не виноват!
Прижимая к груди младенца, я решительно сел в трамвай и поехал домой.
Ребенок вел себя крайне беспокойно. Он отчаянно кричал.
Один из пассажиров заметил:
— Дайте ребенка матери, братец, пускай чуточку покормит.
