— А вы не думайте, — посоветовал Улугбек со свойственным ему простодушием.
— Попробую, Улугбек, — грустно пообещал Самади.
После пятой линьки черви стали большими, чуть ли не с палец величиной. Они больше не ели, тревожно ползали по нетронутым листьям и высохшим веткам тутовника, искали удобное место для пряжи коконов. Из их крохотных ртов тоненькой струйкой текла прозрачная жидкость — ниточка дорогого шелка.
Ученики вносили в помещение охапки аккуратных веничков из тысячеголовки. Биолог Агзамов указывал Инобат я еще двум учительницам, как укладывать венички на стеллажах. Работа шла споро: ученики подносили, учительницы укладывали, Агзамов руководил.
Черви проворно расползались по стебелькам тысячеголовки, соблюдая при этом вековой порядок — никто не стеснял другого.
Вошел Камал-раис в сопровождении директора школы и секретаря парткома колхоза.
— Да я вижу, вы во всем районе будете первыми!
— Надеюсь, — сказал директор школы. — Вы только ее забывайте, раис: все школьное топливо ушло на содержание червя! Пять коробок коконов, пять процентов вашего топлива…
— Ладно уж, — незлобиво отмахнулся Каиал-раис, — вы только и умеете просить.
— И работать мы умеем, разве не видите!
— Видим, грех не видеть! — кивнул парторг. — В следующем году шесть коробок дадим, устраивает?
— Что? — Акбаров хотел было рассердиться, но вдруг заулыбался: — Почему так мало, лучше уж давайте сразу семь!
Через несколько дней галатепинская шкода отправила первую иартию шелковичных коконов. Было торжественно. Директор сам, собственными руками прибивал к борту машины алую ленту с надписью: «Галатепе- Советскому Союзу!». Все, начиная от первоклашек и кончая Агзамовым, были радостно возбуждены. Агзамов грузил на машину самые большие ящики. И все восхищенно наблюдали, с какой легкостью и сноровкой он это делал. Правда, один из малюток-первоклашек, в избытке чувств, легко поднял такой же огромный картонный ящик, очень даже легко поднял — ведь шелковичные коконы товар воздушный, невесомый… Что и сказать, весело работалось!
Самади, недавно выписавшийся из больницы, готовился в учительской к уроку. Вошел директор.
— Вы здесь? — со своей обычной, совсем не директорской мягкостью проговорил он. — Очень хорошо. Не хотелось бы вас огорчать, но в седьмом «Б» опять «чепе».
— Что такое? — вскинул голову Самади.
— Трое не явились на уроки. Отсутствуют с утра.
— Извините, я не знал… Только что пришел.
— Вот, — директор взял сводку посещаемости. — Суанов, Каримов, Агзамов… Давно уже такого не было.
