– А может, тебя к нему отправить, Капут? – с улыбкой предложил Гейдрих. – Ты наверняка…
– По крайней мере я узнаю больше, чем он, – тихо проговорил худой.
– Вообще-то он прав, – поддержала Капута Берта. – Но, разумеется, одного я его не отпущу, – тут же добавила она. – Фишке нашел музей, он сказал, что музей закрыт на ремонт. К мадам Леберти Фишке, конечно, не пойдет. Я даже уверена, он не видел ее. Фишке неплохо умеет договариваться, но он трус, – усмехнулась она. – Пусть едет Капут, он, в конце концов, заставит Фишке выйти на контакт с мадам. И подстрахует. И кроме того, он оценит обстановку и, если возможно, захватит камень, – закончила она.
– Господи, – поднял глаза вверх Гейдрих, – в кого ты такая?
– Я уже говорила, – отозвалась Берта. – Я в папу.
– Да, отец был думающим человеком, а не авантюристом, – сказал Гейдрих.
– Я позволю себе заметить, – начал Ганс, – что сам поиск этих камушков уже авантюра. А если вспоминать Монголию, кстати, решение принимали вы, Адмирал, – напомнил он, – то я солидарен с фрейлейн Бертой.
– Спасибо, Макс, – подмигнула Берта.
– Ну что ж, – помолчав, начал Гейдрих, – решение вы приняли. Я соглашусь с вами. Инициатор, кстати, вы, Ганс Ульдрих.
– Я просто так сказал, – испуганно отреагировал тот.
– Инициатива моя, – спокойно напомнил Капут.
– А вы, Питер Грофман, смелый человек, – улыбнулся Гейдрих.
– Просто я привык отвечать за свои слова, – ровным тоном ответил Капут.
– Когда отправляетесь во Францию? – спросил Гейдрих.
– Вечером, – решила за своих людей Берта.
– Да я уже тысячу раз говорил! – нервно восклицал плотный среднего роста темнокожий мужчина в камуфляже песочного цвета, – нет камушков. Легенда это и не более. Вы нам говорили про Иран. Мол, в…
– А ты уверен, капитан, что все обыскал? – тихо спросил лежавший на широкой с белоснежным бельем кровати худой желтолицый мужчина неопределенного возраста. – В Монголии убит профессор с помощниками, и убит именно из-за камней. Точнее, из-за одного. Второй, и это точно, находится во Франции в музее…
– Точнее, находился, – вошел в комнату длинноволосый здоровяк. – Музей закрыт, а мадам Леберти никто не видел после того, как в прессе появились сообщения из Монголии. Точнее, ее видела Маргарет, – усмехнулся он. – В бронированной машине и с вооруженной охраной. Я говорил, папа, – посмотрел он на лежавшего, – надо было забирать камень, пока не поднялся шум. И мы дождались…
– Знаешь, почему не трогают мадам Леберти? – прервал его тихий голос больного. – Да потому, что все знают, где ее камень находится. И надо собрать остальные шесть, и все. Седьмой в Лионе, во Франции. Конечно, сейчас после поднятой в Монголии шумихи на мадам Леберти могут напасть. Все понимают, что камушек стоит очень дорого. И вот именно это меня и беспокоит. Маргарет никак не приблизилась в мадам Леберти? – спросил он.
