Со своим «Кабинетом автоматов» Кемпелен объехал все страны мира. С «турком» играли в шахматы Фридрих II и Екатерина II, Наполеон I, императрица Мария-Терезия и Евгений Богарне. Некоторые западные историки, ссылаясь на мемуары Робер-Удена, рассказывают, что «турок» имел неосторожность выиграть партию у русской царицы, вызвав ее гнев; Екатерина II приказала конфисковать автомат, внутри которого якобы скрывался безногий польский революционер Боровский. Эта история выдумана. Русские материалы опровергают ее.
Гёте, а позднее молодой Эдгар Аллан По, видевшие «шахматиста», утверждали, что внутри автомата скрыт человек. Спор об устройстве «турка» продолжался десятки лет. Лишь в 1821 году, через семнадцать лет после смерти Кемпелена, истина была наконец установлена окончательно.
«Турок» Кемпелена не был настоящим автоматом. Внутри ящика, скрытый за колесиками и рычагами, сидел человек, который приводил в движение руку «турка», переставлявшую фигуры на шахматной доске. Имена этих шахматистов теперь известны: это Альгейер, Вейле, Вильяме, Льюис, Александр, Муре и Шлумбергер. После смерти Кемпелена «автомат» продолжали эксплуатировать другие владельцы. «Турок» сгорел в 1854 году во время пожара «Китайского музея» в Филадельфии.
В 1748–1752 годах Лоренц Розенеггер в замке Гейльбрунн возле Зальцбурга построил целый театр автоматов. Для тех времен это был неслыханный труд: из двухсот пятидесяти шести фигур не менее ста тринадцати двигались самым естественным образом. Это было похоже на сказку и вызывало восторженное преклонение перед мастерством искусного механика-изобретателя.
Нельзя не согласиться с профессором Ю. А. Дмитриевым, который, описывая иллюзионные автоматы, демонстрировавшиеся в России, справедливо замечает, что в ту пору «иллюзионизм… был порожден интересом широкой публики к науке и связан с наукой»[9].
Усилению интереса к науке и технике в XVIII веке немало способствовали представители передовой европейской интеллигенции — просветители. В литературе, искусстве и философии они сделали исключительно популярной идею торжества человеческого разума.
Иллюзионисты по-своему откликнулись на эти новые веяния и пытались приобщить своих зрителей к науке, чтобы тоже выглядеть просветителями на свой лад. Но, разумеется, «экспериментаторы» были бесконечно далеки от настоящих просветителей, ведь они только приспосабливались к моде в расчете на увеличение сборов и их «научные» объяснения порой смахивали на пародию.
