Тумин, царь, отправил заложником к соседям юечжам[14] своего сына Модэ, родившегося в его трехлетнее отсутствие, и тут же на юечжей напал, что равно было убийству Модэ. Модэ чудом спасся. Сказал дружине: «Куда летит моя стрела, туда должны лететь и ваши стрелы!» И пустил стрелу в любимого коня. Большая часть дружины лук не подняла. Модэ казнил их. Пустил стрелу в любимую жену — меньшая часть дружины не подняла лука. Казнил их. Пустил стрелу в Тумина — одновременно спустила лук оставшаяся дружина. Я думаю, это — легенда — образ единства войска и хана, Тумина можно было убить и одной стрелой, но важно, какая армия стояла бы при этом за спиной Модэ? Единая с ним, тогда одиночный его выстрел имел бы смысл.
Вот так родился Самый Лучший Хунн, который вернул народу родину, горы Наньшань, сломил силу Китая: в 202 году до н. э. перешел со всей своей армией Великую Китайскую Стену и без боя принудил Китай платить дань. Что значит «без боя»? Значит, китайцы, увидев мощную армию Модэ, сразу же согласились платить и дань, только бы хунны не разрушили Китай, И Модэ, получив дань, ушел! Стоять с армией и удержаться от грабежа поверженного врага?!. Вот оно, знаменитое Степное и благородство. И наконец, хунны стали щитом Великой Степи[15], а не хищной ордой, грабившей своих же степняков.
Но после смерти Модэ в 176 году до н. э. Китай сто лет мстил хуннам за 26 лет дани. Хунны попали под тотальное истребление. От горстки их, спрятавшихся на Алтае, остался, как говорит предание, только девятилетний мальчик с отрубленными руками и ногами. От него, спасенного волчицей, родившей ему впоследствии десять сыновей, и начался народ Ашина.
«А» — китайская приставка к имени, знак благородства, «шино» — на древнемонгольском (сяньбийском) языке — волк. Ашина — «Благородный волк».
Около двухсот лет росли ашины на Алтае. И когда в 316 году возродившиеся хунны снова встали к Китаю лицом, приняв на себя миссию защитников Великой Степи, взяли две китайские столицы, двух китайских императоров И отогнали китайцев с Хуанхэ на Янцзы — возрожденные ашины были с ними.
И вот конец: сидит князь Ашина через 123 года после этих блистательных событий в Наньшаньских горах и думает: куда вести остатки своего народа? Можно попросить земли у Китая — даст, но за это придется отдавать в китайскую армию молодежь — самое драгоценное, что осталось сейчас у Ашина. И потом — служить своим бывшим врагам?! Этого «благородные волки» не могут.
