– Никонов Петр Сергеевич? – то же самое подозрение при взгляде уже на другого. – Так?
Следующим шел профессор, назначенный старшим в группе. Года имел солидные, как и ученую степень и накопленный жизненный опыт. Только вот отношение к властям было несколько иное, чем у Малышевой.
– Да, это я. А в чем дело? Я что-то нарушил?
Таможенник, прищурившись, смерил его взглядом, словно только и ждал повода или такого вот вопроса. Шевельнул усами, сравнил фотографию профессора с ним самим, но смолчал.
Никонов же молчал недолго. Начал критиковать бюрократию, власти, да и вообще обстановку в стране, при которой видному ученому нельзя спокойно выехать за границу для проведения исследований, в то время как богатеи и прочая братия малоприятная преспокойно разъезжают по всему миру и никто ей слова против не скажет. Более того – даже документы толком не проверяют.
Таможенник выслушал все это с каменным выражением лица. Указал на чемодан профессора:
– Предъявите ваши личные вещи для досмотра, Петр Сергеевич.
Тот прервался на полуслове. Демонстративно вздохнув, все же положил чемодан перед таможенником. Открыл.
Усы опять шевельнулись. Глаза пробежались по коробочкам, микроскопам, тетрадкам. Поднялись:
– Тоже исследовать летите?
– Да, я же вам об этом только что говорил. Институт выделил средства на поездку, теперь впятером собираемся вылететь в Анголу.
Усы чуть дыбом не встали. Брови поднялись. Глаза офицера сделались пошире:
– В Анголу?
– Ну да, а что в этом такого странного? – профессор не понимал, с чем связано изменение выражения лица. – Именно там произрастают необходимые нам виды растений. И именно только там мы можем встретить довольно редкие образцы… впрочем, вам это знать ни к чему.
Таможенник придал физиономии прежнее выражение. Заметил:
– В Анголе довольно опасно, Петр Сергеевич. Там иногда стреляют.
Профессор отмахнулся:
– Ерунда. Война давно закончилась. Тем более какое нам дело до местных и воинственных? Нам важнее исследования, а там пусть хоть друг друга живьем съедят. Кто нас тронет? Мы – мирные ученые, нейтральная сторона, так сказать.
– Дело ваше, Петр Сергеевич, – таможенник вернул загранпаспорт. – Не мне вас учить, где опасно, а где нет. Можете проходить на посадку.
Профессор с недовольной миной закрыл чемодан, таможня все настроение испортила, когда же прекратится это безобразие, когда же наконец подохнет последний бюрократ, когда же? Тьфу!
Поспешил вслед за Малышевой, даже не оглянувшись на оставшихся коллег.
