Эля подняла бокал чуть выше, жестом головы попросила всех встать, однако её никто не поддержал. Все, включая жену Андрея, отвели глаза и отставили бокалы. Слегка удивившись молчаливому саботажу присутствующих, Эля, тем не менее, воскликнула:
— За вас! Уррра!
— Ну-ну, хватит, хватит! — Андрей тоже отреагировал на молчание людей и решил поддержать это настроение. — Делаете тут из меня какого-то героя. А я такой же плохой человек, как и они все. Должен признаться, в глубине души я каждый день проводил в ненависти к самому себе. Каждый день я знал, что сам могу стать пешкой. Вы не представляете, какой это жёсткий стресс, когда по ночам не спишь из месяца в месяц. Под подушкой три пистолета, которые проверяю каждый раз перед сном. А охрана? Это вообще отдельная дебильная тема! Каждое утро я целую своих парней, и они смотрят на меня как на сумасшедшего. А я боюсь за них, поэтому по возможности провожу с ними больше времени, зная, что могу их однажды просто не увидеть. Благо, я не дожил до этого момента. Я люблю вас, мои хорошие. Моя хорошая., — он обернулся в сторону жены и детей и ещё раз поцеловал каждого в лоб, а жену в губы.
15:23 Попов: продолжение его истории
Элина осторожно убрала от меня свою руку и вновь направилась к ноутбуку.
— Вы давно планировали это? — спросил я.
— Каждый день, как вышел из тюрьмы в первый раз! Жажда мести и справедливости меня выворачивали наизнанку. Это как шило в заднице! Постоянная мысль — уничтожить всех, кто сделал мне и моей семье плохо… Проще, считай сам. Лет пятнадцать — пока создавал группу людей, пока находил компроматы… Думаешь, я просто так стал самым крупным наркодилером? «Рашн Пабло», мать его! Нет. Ты же сам понимаешь, что стать в нашей стране кем-то «самым крупным» можно только с верховного соизволения и соучастия.
Попов перевёл дух и продолжил:
— После тюрьмы я сразу пошёл на рынок. Торговал шоколадками. Бегал по рядам и перепродавал «Сникерсы», которые были нужны всем. Но даже этим спокойно не давали заниматься — тут же пришли конкуренты, быдло. Объяснили, что вся территория поделена, и я не имею права здесь просто так бегать и зарабатывать, мол, делиться надо. И что думаешь? Я начал делиться. Но видел, как их обманывают другие быдла. Стал сливать информацию: что видел, кто виноват, кто не прав. Ребята меня приняли за своего, разрешили вместе с ними тусоваться по вечерам после активных продаж. Ну и однажды случился какой-то замес у клуба, который организовал я. Друг у меня с института в ментовку подался, по отцовской линии пошёл служить — отдавать честь Родине. И ему нужны были звёзды на погонах. С ним-то мы и придумали всю эту схему, к финалу которой пришли только сейчас. Придумали сходняк двух группировок. Началась делёжка — ну и менты подрулили, типа «без палева». Самых главных взяли за яйца. Менты тогда, поверь, похлеще бандюков были. Умные быдла так и поднялись — в ментовку подались и сейчас управляют аппаратом. Правда, сегодня не их день, но об этом позже, — он улыбнулся, налил себе стакан воды, жене добавил вина, откусил яблоко и продолжил. — Отвезли этих главных в лес, привязали к деревьям и вежливо рассказали, что к чему. Это были страшные дни для меня. Я даже не за себя боялся, а за родителей, которых сильно любил. Потом встретил Анюту, девочку свою. В деревне.
