В номере Лолы стоял небольшой столик. По вечерам сестра вкатывала поднос, распаковывала пасту или непонятно чье мясо. Еда — так себе, но это было мое любимое время суток. Я резал пищу встроенным в палец лезвием, а Лола смотрела.
Однажды мне понадобилась соль, но Лола уже передвинула ее на свой край стола. Я взглянул на нее. Лола пила воду из стакана.
— Соль, — произнес я, но она лишь кивнула, продолжая пить. Она выпила полстакана. Поставила его, взяла салфетку и промокнула губы. Затем посолила суп и передала соль мне. Я продолжал на нее смотреть.
— В чем дело? — спросила она.
— Ни в чем… проехали.
— В чем, я спрашиваю?
Я поставил солонку:
— Ты не отдавала соль, занимаясь вещами, никак с ней не связанными.
Она моргнула:
— Ты имеешь в виду, пока я пила?
— Да.
— Ты не можешь пять секунд подождать соль?
— Могу. Но соль — предмет общего пользования. Если хочешь ее взять, то нужно воспользоваться ею как можно быстрее и вернуть. Нельзя держать ее у себя и заниматься чем-то другим.
— Я захотела пить.
— Тогда сначала верни соль, чтобы все могли взять.
— На случай, если она вдруг тебе понадобится за эти пять секунд?
— Да.
Она уставилась на меня:
— Ты серьезно?
— Иначе ты нарушаешь систему.
— Какую систему?
— Всю… — Я взмахнул руками. — Всю систему.
— Нет никакой системы.
— Весь мир — система. Смотри. — Я подался вперед. — Что, если бы у меня была твоя вода и вдруг я решил, что мне нужна соль? И вместо того, чтобы вернуть тебе воду, я просто сидел бы и ждал, когда ты вернешь соль, но ты не собиралась этого делать, потому что ждала воду? Тупиковая ситуация. Катастрофическая системная ошибка. И ты, возможно, думаешь: «Я могу просто попросить Чарли обменять воду на соль». Но для этого ты должна знать мои нужды, что нарушает зашифрованность процесса. Болото. Соль — ерунда. Я просто показываю, что ее удерживание на редкость неэффективно и опасно для системы.
Лола прыснула:
— Ты с ума сошел.
— Нет, не сошел. Это основополагающий принцип. С ума сошла ты.
— Нормальные люди не беспокоятся о фундаментальных принципах за столом.
— Как скажешь, — ответил я.
Мы принялись за еду.
— Объясни еще раз, — попросила Лола. — Про это самое удерживание.
Лола чувствовала себя уже достаточно хорошо, чтобы ходить. Держа меня за руку, она шаркала по коридорам в своем ситцевом халатике. Этаж был пуст, если не считать растений в больших серых кадках. Возле лифтов одна стена была стеклянной, мы останавливались там и смотрели через лужайку «Лучшего будущего» на закат. Мне вдруг пришло в голову, что я не встречал у Лолы ни единого посетителя. Я спросил, не позвонить ли кому? Она приткнулась головой к моей руке, немного помолчала и ответила: «Нет».
