Развлекухой командира было проделывать этакие номера с готовностью еще и по субботам, причем именно в тот момент, когда больше двух офицеров одновременно в баню заходило. Он банную дверь из окон своей квартиры видел. Подождет маленько, чтобы разделись-намылились, позвонит на Центр и - УУУ-УУУ - завыло! Кому цирк, а кому... Ладно хоть летом. Потому в баню ходили не больше чем по два. Но мало того - готовность полному он объявлял не просто, а по полной программе, типа мини-учений. С получением личного оружия и т.п. Пока ребята не уволились, я за штатом был и под это дело временно пихнули Профессора в расписание по готовности командиром пулеметного расчета. Т.е. бежишь сначала на Центр, а после контроля станции возвращаешься, получаешь в ружкомнате крупнокалиберный пулемет ДШК и тащишь его на позицию. Там на горочке спецтренога была оборудована для кругового обстрела воздушных целей. И все это на хронометраж. В расчёте, кроме меня - полтора недомерка из хозбанды. Хорошо еще, что я тогда молод был и тренирован. Весит-то ДШК о-го-го. Надо в справочнике глянуть, но, по памяти, килограммов на шестьдесят потянет. В общем, удовольствие ниже среднего, особенно когда по жаре в химзащите, да по паре-тройке раз в день.
Сама же боевая подготовка операторов и состояние техники капитана Толю Б. не колыхали. Он из стартовиков происходил и в станции слабо волок. Все эти дела на моем комбате лежали. Вышеупомянутом. И было бы такое разделение функций нормальным, если бы не одно но. Толя в академию собирался и не дай Бог, ежели что где, да вдруг... Потому показуха для начальства являлась в тот момент его главным делом. Хотя, наверное, и велением души. К примеру, очень он любил после развода устроить торжественное прохождение дивизиона.
- К торже-е-е-ственному маршу!
- Па-ба-та-рейно!
- На одного линейного дистанции! - там и шагать-то людей не хватало, потому вместо линейных у нас вешки стояли.
- Взвод управления прямо, остальные напрааа...-ву!
- Шаго-о-ом... - марш!
- Трум-турум-тум - ту-дуруту-тум! - это выдрессированный дневальный нажимал кнопарь и плац вздрагивал от «Прощанья славянки».
И мы, в колонне по два, отбивали шаг мимо крыльца, где, отдавая честь, стояли Толя, Герман и ППС. Нас там всех-то и с полсотни в строю не набиралось. Потому мне всё это очень напоминало тот эпизод у Гашека, где престарелый генерал заставлял рассчитываться на первый-второй двух оставшихся у него денщиков.
