Когда стемнело, и Тисовую улицу освещали только фонари, в дальнем конце улицы с лёгким хлопком появился человек. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды - таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Нос у него был очень длинным и кривым, словно его ломали минимум два раза. Это был Альбус Дамблдор. Пронзительные голубые глаза за затемнёнными очками-половинками оглядели улицу в поисках прохожих. Никого нет. Только в доме №4 в окне на втором этаже горит свет. Тогда он достал странного вида серебряную зажигалку, откинул крышку, поднял зажигалку и щёлкнул. Ближайший фонарь потух. Дамблдор щёлкнул зажигалкой-гасилкой ещё раз. Потух следующий фонарь. Так были потушены все фонари на Тисовой улице, после чего Дамблдор быстро направился к дому №4.
* * *
Тем временем Гарри, всё ещё, сидящий у окна, мирно дремал. Его разбудил внезапно погаснувший фонарь у самого окна. Выглянув в окно, мальчик убедился, что это Дамблдор пришёл за ним, и со всех ног выбежал из комнаты. Раздался звонок, и дядя, ругаясь себе под нос, пошёл открывать. Гарри как раз вовремя скатился по лестнице с чемоданом в одной руке и совиной клеткой в другой, чтобы увидеть, как застыл в двери дядя Вернон с перекошенным от ужаса и удивления лицом, а Дамблдор, мило улыбаясь, произнёс:
- Добрый вечер, Мистер Дурсль. Я пришёл за вашим племянником. Я гляжу, он забыл вас предупредить. К сожалению, перед тем, как забрать Гарри, я должен обсудить с вами и с ним тоже некоторые вопросы, - выдержав паузу, старик добавил - Будем считать, что вы предложили мне войти. Спасибо.
Они прошли в гостиную, и расселись кто в кресла, а кто - на диван. Разговор был действительно долгим. Оказалось, что Сириус завещал всё своё имущество, и дом в том числе, Гарри. Но оно так же могло перейти Беллатрисе. Чтобы разобраться, кому принадлежит дом, Гарри вызвал Кикимера и отдал ему приказ. Эльф послушался, что свидетельствовало о том, что дом перешёл Гарри и его можно смело продолжать использовать как штаб. После этого Дамблдор убедил Дурслей разрешить Гарри пожить у них ещё немного следующим летом и вышел из дома. Гарри, задержавшись только для того, чтобы попрощаться с Дадли, последовал за директором.
Они шли по Тисовой улице. Гарри думал о своём. В чём же Гарри мог сегодня помочь директору? Ведь в письме речь шла не о проблеме с наследством, правда? Спросить самого Дамблдора Гарри как-то не решался. Мальчик оглядел старика и вдруг заметил, что его левая рука словно обуглилась и почернела. На её среднем пальце красовался какой-то перстень с черным треснувшим камнем, на котором было выгравировано какое-то изображение, но его невозможно рассмотреть из-за трещины. Перстень притягивал взгляд…
