— Я вступаю на путь отчаливания. Хватит. Сыт по ватерлинию. Пусть половят икорных монстриков своей музыкой. А мне плевать: мелодиста-свыската любой охотник с требухой сграбастает.
— Заблуждаетесь! С минувшей ночи все юго-восточные охотники на приколе и на всех разбираются с саботажниками-акустиками. Синклит провинции организовал для этого тринадцать венков терцетов. Как в худшие времена религиозных распрей. Но что поделаешь, когда водяные музыканты так дружно принялись гробить бесценные уловы…
— Все охотники на приколе? Из-за акустиков, которые разом ударились в саботаж?! Ха-ха-ха!.. Да вы не спятили, южане?
— Прибрежный синклит завален «свс» об акустиках. В каждом случае указана своя причина саботажа, но, возможно, — мне только сейчас так подумалось! — это лишь искусно созданная дымовая завеса, ловко скрывающая истинную причину преступления…
— Гигантского по масштабу и блестяще организованного, коллега!
— Да что за преступление-то? В чем его смысл?
— Вам лучше знать, господин Рд! А мы пока только нащупали закономерность в хаосе случайностей. Мой мозг буквально озарила какая-то вспышка.
— А кроме вашего мозга, она ничего не высветила? К чему, например, мелодисты взялись гонять брафалей?
— Вы пытаетесь ерничать, что ж, валяйте напоследок — я раскрыл ваш заговор!
— Да в чем он, в чем?!
— А в том хотя бы, чтобы лишить планету редких деликатесов — такие ведь больше нигде не добываются — и тем самым вызвать повальное недовольство населения.
— Это еще зачем?!
— Господа, мы понапрасну теряем время, этот акустик ни в чем не признается. Может быть, именно он главарь заговора…
— Ах ты паршивый терцетчик, да я тебя сейчас освежую голыми руками!
— Замри! На случай эксцессов нам выдали вот это…
— A-а, лазерная трубка… Ваша взяла.
— А на вопрос я все же отвечу. Спровоцированное недовольство, направляемое умелыми подстрекателями, может перерасти в бунты против власти…
— Не исключено, коллега, что главная цель заговора — свержение Поводыря!
— И разрушение Единения!
— Едем же скорее в синклит, господа, по разрозненным, казалось бы, «свс» мы вычислили разветвленный заговор!
— Будь благословенны наша проницательность и всеведущие «свс»!
— Чтоб вам подавиться этими грязными «свс» в дни собственных рождений!
Голос был тихий, баюкающий и, что особенно располагало к его обладателю, беспредельно сострадающий. Он совсем ничего не выспрашивал, как два предыдущих голоса, доведших больного до очередных сосудистых спазмов и нового кровоизлияния, хорошо еще, что опять микроочагового. Напротив, ласкающий голос — того переходного тембра и тона, которые в равной мере могут принадлежать и мужчине, и женщине, — сам неспешно рассказывал, искренне и раздумчиво, то умиляясь, то сетуя, а то и исповедуясь…
