— Ах, сколько пышных слов, господа! Высокая мысль… день сотворения… атмосфера лаборатории… Вы еще напомните всем нам, где мы работаем: в государственном концерне практического использования звездной энергии — «ПИЗЭ». И это предмет нашей особой профессиональной гордости, ибо мы — и только мы! — питаем звездной энергией планету. Всю гигантскую планету Трафальерум!.. Но к чему эти напоминания, господа, эти тривиальные сентенции, вдалбливаемые каждому новичку при найме в концерн?.. Зачем вы, коллега Лц, называете тему дебатов пошлейшей? Не лучше ли хладнокровно проанализировать, как то и положено физикам, введенные в наши умы данные?
— Устройство вашего мозга, теоретик Кх, будет в свое время с интересом изучено патологоанатомами: ни в полушариях, ни в подкорке явно нет клеток, воспринимающих нравственные категории… Чего ради мы должны анализировать чьи-то экскременты, оставленные… Кстати, я опоздал к началу полемики и не слышал, как они были обнаружены и в чьем отсеке?
— Мною. В моем. Это вам что-то дает, господин Лц?
— Наводит на определенные размышления. Разумные существа расстаются с экскрементами в специально отведенных для этого местах. Из чего непреложно следует: либо существо, оказавшее вам честь своим посещением, неразумное, либо оно распознало в вашем отсеке то самое место.
— Браво, Лц! Двойное браво, ибо ваша логика не только ситуационна, но и зиждется на накопленном лабораторией нравственном опыте.
— Меня пытается оскорбить спевшийся дуэт. Что ж, я не из забывчивых, господа Лц и Вг… А оскорбляете вы меня с помощью софистики, а не логики. И это искусственное построение «экскременты — туалеты» не обманет, надеюсь, сотрудников лаборатории, и они не позволят потопить в словесных забавах возникшую проблему. Не так ли, патрон?
— Как патрон я прежде всего не позволю — никому не позволю! — превращать эти стены в притонные, а серьезную беседу — в унизительную для обеих сторон пикировку… Но и разойтись по отсекам я тоже не могу позволить. Разве теперь мы в состоянии сделать вид, что ничего не произошло?
— А что, собственно, произошло, патрон? Какой-то негодяй…
— А если не негодяй?
— Хорошо, скажу иначе: некто подбрасывает в лабораторию…
— Не в лабораторию, а господину Кх, что далеко не одно и то же и по-своему весьма знаменательно.
— Прекратите, коллега Вг, или вы покинете мой кабинет!
— Итак, некто подбрасывает бумажки с грифом «Сообщаем важные сведения!», и этого оказывается достаточно, чтобы лаборатория свернула работу и с вожделением погрузилась в чан с нечистотами, нацеленными в лицо нашему достойному метру — председателю совета директоров концерна профессору Грж. Неужели грязные листки с наглым грифом — основание для дознания, более того — хотя бы для малейшей реакции с нашей стороны?
