— Я не знаю. Я не знаю, какой я теперь. Не знаю.
Он отвернулся.
— Я не знаю. Не знаю.
Тапело тихонько кашлянула, а потом вдруг сказала:
— Хочешь, я расскажу?
— Что? — сказала Хендерсон.
— Я могу рассказать.
Я попыталась поймать взгляд Тапело, но она смотрела в другую сторону.
— Тапело… — сказала я. — Не надо…
— Но я могу.
— Она о чём вообще? — сказала Хендерсон.
— Вы мне не верите? Вот смотрите. — Девочка размотала шарф у себя на шее. — Видите? Здесь. — Она провела пальцем по голой коже.
Хендерсон наклонилась поближе.
— Это что у тебя, засос? Прикусили в порыве страсти?
— Нет, смотрите.
Тапело повернула голову так, чтобы всем было видно. Хендерсон придвинулась ещё ближе. Отметины. Крошечные проколы.
— Ой, бля, — сказал Хендерсон.
Девочка замотала шею шарфом. Она улыбалась.
— Теперь вы мне верите?
Все это время Павлин сидел молча, но теперь он повернулся к Тапело и сказал:
— Да, расскажи мне. Какой я теперь. Как я выгляжу.
Тапело быстро взглянула на него.
— Ну, выглядишь ты хреновато.
— Нет, правда. Скажи.
— Ну хорошо. Очень хреново.
— А если по правде, — сказал Павлин. — На самом деле…
Хендерсон схватила Тапело за запястье.
— Скажи ему, девочка.
— Ну ладно. Сейчас скажу.
Теперь Тапело посмотрела на Павлина уже внимательнее. Прикоснулась к его лицу. Провела пальцем по шрамам.
— Ты красивый, не переживай.
— Правда? Я правда красивый?
— Правда.
— А теперь я, — сказала Хендерсон. — Какая я?
Тапело изучила лицо Хендерсон.
— Ты тоже красивая.
— А какая красивая? Не как глупая кукла?
— Нет. Не как глупая кукла. А как что-то, что сейчас вспыхнет и загорится. Или как оружие. Как пистолет. Да. Ты красивая, как пистолет, который сейчас выстрелит.
— Хорошо, — сказала Хендерсон. — Это мне нравится. Теперь Марлин.
— Нет. Не надо.
— Теперь Марлин. Будь её зеркалом.
— Я не хочу. Не хочу знать.
— Скажи ей. Скажи ей правду.
И Тапело посмотрела на меня. Я хотела отвернуться, спастись от этого взгляда, но не смогла. Я не могу отвернуться, когда на меня смотрят.
— Скажи ей, девочка, — сказала Хендерсон.
И Тапело сказала.
Она сказала мне, как я выгляжу.
* * *
Можно выглядеть хорошо. Можно выглядеть плохо. Я больше не знаю, что это такое: вообще как-то выглядеть. Зачем она это сказала, Тапело? Я прикасаюсь к своему лицу, провожу рукой по волосам, спутанным, грязным. Теперь я знаю себя только на ощупь, но даже тут я не уверена, что знаю правду. Может быть, некий элемент шума воздействует на осязательные сигналы, создавая помехи между пальцами и лицом, и искажает моё восприятие собственной кожи. Не знаю. Да, я никогда не была красавицей. По всем стандартам. И вряд ли я похорошела за последние пару месяцев. Но зачем Тапело это сказала? Что я выгляжу жутко. Паршиво. Убито. Её последнее слово. Конечно, я выгляжу жутко. И да — убито. Господи. Эти проклятые зеркала… надеюсь, они никогда не поправятся. Никогда.
