Колыбель.
Такой была твоя жизнь в самом конце. Под контролем сложной системы жизнеобеспечения. Такая хрупкая. Состояние стабильное. Жизнь, которую я теперь вижу во сне в образе данных, выведенных на экранах.
Мерцающие огоньки в темноте.
И больше ничего.
В глухой изоляции. Даже от любви, самого болезненного из сигналов.
* * *
Я не знаю. Что-то случилось. Только я мало что помню. Кажется, я просыпалась под утро. Да, наверное. В комнате кто-то был. Было очень темно, свечи уже догорели, и поэтому я не могла ничего разглядеть. Но я знала, что это слуга, который нас встретил сегодня вечером. Эдвард. Он стоял рядом с креслом. Головы леди Ирис не было видно. Должно быть, она сползла в кресле, во сне. Он обернулся и посмотрел на меня, Эдвард.
— Что вы тут делаете? — спросила я.
— Выполняю свои обязанности, — сказал он. И больше я ничего не помню.
* * *
Утром, когда я проснулась, леди Ирис не было в комнате. Слуга тоже куда-то делся. Теперь в доме хозяйничали только кошки. Они уже не скрывались, как прежде. Их было так много, что и не сосчитать. И все разных цветов.
Я обыскала весь дом, но телефона так и не нашла.
Запах талька указал мне дорогу обратно, в коридор на втором этаже. Кресло, окно, постель, где я спала, — всё было присыпано пудрой. Меня знобило. Деревянный ящик лежал на полу рядом с креслом. Письма и другие бумаги вывалились наружу.
Два шприца. С «Просветом».
Я решила взять их себе. Когда я наклонилась, я увидела книгу. Под креслом. Томик английской поэзии. Под названием книги были какие-то чёрные точки, в определённом порядке. Шифр. Тайный язык. Я открыла книжку наугад. Прошлась пальцами по одному стихотворению. Всего несколько строк. Жёсткие выступы на плотной бумаге.
Азбука Брайля.
Мы вышли из дома, и оказалось, что Тапело ждёт нас на улице. Она стояла, прислонившись к машине. Такая же чистенькая и аккуратная, как всегда. Шарфик на шее, сумка через плечо. Волосы все так же собраны в узел.
— Как-то вы поздно встаёте, — сказала она. — Нам по пути?
— Нет, — отрезала Хендерсон.
— А вам куда?
— В прямо противоположную сторону.
— Ага, мне тоже туда.
— Что вообще за дела? Откуда она узнала, где мы остановились?
— А я доктор? — сказал Павлин.
— Она была с нами в машине, — сказала я, — вчера, когда мы спрашивали дорогу.
— Слушай, Марлин, — сказала Тапело. — Я не знаю, куда вы едете, мне всё равно. Но возьмите меня с собой. Только дотуда.
— Это очень далеко.
— Мне всё равно. И если что, я могу сесть за руль.
