С этими словами он молниеносно схватил негодяев за мерзкие шеи и что есть силы сшиб их головами. Стражники без сознания свалились на пол.
И в то же мгновение из зала ретировались все присутствовавшие, включая хозяина, его худосочную женушку и толстого кота.
Бретильф щедро расплатился, положив монеты на стойку, и вышел на улицу, на берег реки, прихватив с собой кувшин и кость.
Ярко сияла золотая луна, освещая небеса. В ее переливчатом свете выводила свою безумную песнь река. Бретильф уселся на берегу и принялся вырезать что-то на кости. Но его собственные кости подсказывали ему, что неприятности этой ночи еще не закончились.
И действительно, примерно через час на берегу появились те самые безумные стражники с горящими глазами и клинками наголо.
— Я предупреждал, — мягко напомнил Бретильф, вновь поднимаясь на ноги. — С вашей стороны очень не умно просить у меня большего.
Канж и Овризд кинулись на него, но Бретильф бросил в них свой плащ и молниеносно выхватил палаш. Лунный свет ярко сверкнул на клинке, прозванном Сомнением. Пара быстрых ударов обезглавила стражников, и их тела рухнули на землю, на этот раз окончательно.
После этого Бретильф углубился в заросли. Вообще-то, он зарекся убивать людей при первой встрече, если это было возможно, конечно. Но что оставалось делать, если столь многие жаждали испытать его терпение? В нем всегда сосуществовали сдержанность и стремление к крайним мерам. Ныне же он поищет пусть менее чистую, но более уединенную гостиницу, где сможет выспаться и вырезать из кости фигурку царственного оленя.
Проснувшись, Бретильф с некоторым изумлением обнаружил, что смотрит в зеркало. Пробудившийся Зир понял то же самое.
Ни тот, ни другой совершенно не помнили, чтобы в гостиницах, где они уснули, были зеркала. На самом деле, Зир уснул за столом в «Бесстрашном драконе» после первой же кружки вина. Бретильф сделал то же самое в другой гостинице, «Игривой блохе». Кроме того, зеркала отражали не совсем то, что было в действительности. Изумленный Бретильф заметил, что его отражение потерло глаза, хотя он сам этого не делал и делать даже не собирался. Зир же с неменьшим удивлением отметил, что он-то глаза потер, а вот отражение отказалось его копировать. И, кроме того, глаза у отражения оказались непривычного для него, Зира, цвета.
— Ого, — скучающим голосом промолвил тогда Зир. — Неужели ты колдовская копия, созданная, чтобы мучить меня?
— Нет, — отозвался Бретильф. — Думаю, что это, скорее, твой или, возможно, мой отец поиграл на флейте далеко от дому. И мы сводные братья.
