И поэтому вызывает недоумение и крайний скепсис, если так можно выразиться, пропедевтика, скажем, половой техники, или популяризация психогигиены половых отношений самих по себе, вне всего контекста духовного возрождения. Эти попытки обречены, и уже сейчас ясно, насколько они убоги. Манкурты, оставаясь рабами, все равно ничего не запомнят. А если вообразить себе, что они — манкурты, забыв, кто они и откуда они и зачем они, при этом были бы научены и, так сказать, изощрены в половой сфере! Ну чем это не сюжет для пьесы театра абсурда! Кроме того, что это трагично и страшно, это ещё и смешно: духовный дебил — он же половой гигант!
Безусловно, в России и ранее существовала патология секса разного рода. Она существовала, как существовала и психопатология, и как, скажем, воровство или убийства. Но вопрос — в какой мере! Одно дело, когда горстка несчастных лечится на Канатчиковой даче, другое дело, когда Канатчикова дача — это вся страна.
Ещё одно замечание культурологического типа. В Православии так называемые подробности интимных отношений всегда были сокрыты, были тайной, это — во-первых. И вместе с тем, брачные половые отношения никогда не считались греховными или постыдными — во-вторых. И действительно, всегда было неприлично кричать: «Давай подробности». Сейчас этот целомудренный стыд в нашей передовой и как бы даже шагнувшей сексологии почему-то называется ханжеством. А чрезмерная открытость в презентации половых отношений в массовой культуре приведет не к снятию, как думают, закомплексованности, а к увеличению различных перверзий. А. С. Пушкин свидетельствует, как это было раньше и как это должно быть. Послушаем:
Царь Салтан за пир честной
Сел с царицей молодой;
А потом честные гости
На кровать слоновой кости
Положили молодых
И оставили одних.
Давайте и мы, несмотря на крайний дефицит кроватей из слоновой кости и кроватей вообще, послушаемся русского гения и оставим двоих наедине. Но оттого что тема половых отношений была закрытой, вовсе не следует, что в ней отсутствовала глубина и творчество. И понятно, что она замечательным образом транслировалась от поколения к поколению. Понятно и то, что, имея у себя ныне столь дивные родильные дома, где уже появляется радиоаппаратура, но пока ещё нет в изобилии простыней, и пока ещё матерятся санитарки, — понятно, что невозможно теперь же сделать шаг назад, к абсолютно безграмотной, лишённой всякой прогрессивности и, так сказать научности, какой-то повивальной бабке. Это было бы шагом назад в нашем поступательном движении в бездну.
