(1 Кор. 6, 12–19). И в этом контексте следствием невероятной духовной и профессиональной деградации выглядят советы, увы, теперь уже многих горе-психотерапевтов о том, что если, мол, у вас половая несовместимость с мужем (женой) — найдите себе партнершу (партнера). Партнера! Эти «специалисты» вообще ничего не смыслят в науке о человеке и вполне соответствуют евангельскому образу: Они — слепые вожди слепых; а если слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму (Мф. 15, 14).
Меня могут спросить, а что все же делать, если действительно несовместимость. И я отвечу. Надо разбираться в каждом конкретном случае, но твердо знать, что нравственное падение не рождает ни душевного, ни физического комфорта. Напротив, такие советы порождают ещё целый ряд проблем и переживаний.
Третье заблуждение. Дело в том, что половые отношения как в браке, так и в блуде в Священном Писании ассоциируются с понятием познания. Скажем, в Книге Бытия говорится: Адам познал Еву, жену свою (Быт. 4, 1). Но и при описании в Книге Судей изнасилования женщины говорится: Они познали её, и ругались над нею всю ночь до утра (Суд. 19, 25). Познание такого рода сопряжено ещё и с радостью победы и владения.
Если мы внимательно исследуем пушкинскую версию Дон Жуана, то увидим поистине жуткий исход его жизни. Конец, душевный исход блудника можно обозначить через два образа — евангельский и святоотеческий: это мерзость запустения и окамененное нечувствие. И действительно — это всегда некое омертвление, пугающая пустота одиночества. Блудник — это образ духовного странничества. Недаром блудные дела называются похождениями. Блуд, блуждания, заблудший, потерянный, богоставленный — все это один смысловой синонимический ряд. И сказать просто, что Дон Жуан не прав, ибо в одной женщине — все женщины мира — это ничего не сказать. Надо было бы сказать о той духовной борьбе, которую все мы должны вести за полноту вхождения в это знание. Это откровение о той самой неисчерпаемости образа Божия в человеке, о том, что откровение и познание в браке не имеет предела. Но это опытно можно знать только Духом Божиим.
В Апокалипсисе Иоанна Богослова есть два полярных образа, которые задают как бы нравственную вертикаль в отношении этой страсти. И высшим предельным образом целомудрия является Божия Матерь. Она именуется в Откровении Женой, облеченной в солнце (см.: Откр. 12, 1). Бездну и низ изображает жена-блудница. С нею, — говорится в Откровении, —
