Свобода любви или идол блуда? | страница 16

Этот страх не чужд и Ангелам. Он, по слову псалма, «чист и пребывает во веки». О нем нужно молиться: «Да возвеселится сердце моё бояться имени Твоего».

Примером правильной богобоязненности и плодов её — уклонения от зла — был Иосиф Прекрасный. Златоуст в одной из проповедей говорил, что велика вера и велико мужество трех отроков перед пылающей печью в Вавилоне. Но, говорил он, вера Иосифа и его целомудрие перед лицом соблазнов в доме Потифара стоят больше. Там — разожженная печь и смерть, кажущаяся неминуемой. Здесь — печь похоти, обжигающая ежедневно. Ведь жена Потифара ежедневно говорила Иосифу, а он не слушался её, чтобы спать с нею и быть с нею (Быт. 39, 10). Он — раб, то есть человек, лишённый свободы, а она — его госпожа. Он — в том возрасте, когда и без дополнительных искушений юноша пламенеет различными мечтами и желаниями. Но все же Иосиф говорит: «Как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом» (Быт. 39, 9).

Лучший способ обрести страх Божий, это — жить вблизи человека, у которого есть Божий страх. С этим человеком не обязательно молиться вместе. Достаточно ловить рыбу или заваривать чай. Тайным способом страх Божий сообщится от души к душе. Но в том-то и проблема, что носителей благодатного опыта до чрезвычайности мало. Остается спасаться как бы из огня (1Кор. 3, 15), мобилизуя все силы на борьбу с ленью, унынием, на сопротивление соблазнам. Ободряет, что Христос никому, кроме диавола, не говорит: отойди от Меня (Мф. 4,10). Напротив, говорит: придите ко Мне (Мф. 11,28), и ещё: приходящего ко Мне не изгоню вон (Ин. 6, 37).

Не только Ветхий Завет, но и Новый, в случае прочтения под углом зрения борьбы с плотскими грехами, даёт нам понять, что блуд — не просто свойство нашей испорченной природы, но оружие в руках врага, направленное против нас самих. И нужно плоть распять со страстями и похотями (см.: Гал. 5, 24), чтобы врага обезоружить.

Нужно вчитываться в Писание и всматриваться в образ Распятого за нас Иисуса. Поскольку Он пострадал за нас плотию, то и мы должны вооружиться тою же мыслью; ибо страдающий плотью перестает грешить (см.: 1 Пет. 4, 1).

«Мыслью надо вооружиться». И это, пожалуй, самый важный вывод из сказанного.

Через несколько лет после революции известный социолог и философ культуры Питирим Сорокин провел в Петрограде социологическое исследование и ужаснулся — полученные данные явно свидетельствовали, что в общественной жизни может произойти невиданная доселе катастрофа. Что же так встревожило социолога? Он обнаружил, что резко возросло количество разводов — на 10 ООО браков их приходилось аж 96. Какой бы шок испытал молодой философ культуры, узнав, что сегодня (и это только по официальным данным) из 10 ООО тысяч браков 5 ООО заканчиваются разводом? И что бы он ответил на вопрос: «Произошла ли в общественной жизни катастрофа»? Социальная катастрофа, несомненно, произошла уже тогда, разве революция это не социальная катастрофа? А возрастание числа разводов было уже следствием этой катастрофы, ведь в это время в общественном сознании произошел шокирующий сдвиг — выдвигались идеи полного упразднения такого института как брак. Однако обществу потребовалась социальная мобилизация — и институт брака был укреплен, аборты были запрещены законом. Добрачное целомудрие стало нормой социальной жизни. Когда немцы стали посылать в Германию на работы наших людей, то немецкие врачи, осматривавшие наших девушек брачного возраста, с удивлением обнаруживали стопроцентную девственность. Один из умудренных жизнью немецких врачей высказал даже мысль о том, что нацию, которая несет такую нравственную чистоту, победить невозможно. Интересно, что он связал устойчивость и консолидацию общества с телесной чистотой, являющейся выражением общественной нравственности.