— Поднимешь?
Я пожал плечами: попробовать, мол, можно. На заводе приходилось поднимать вещи, которые на вид казались куда тяжелее, но сколько в них веса было, кто его знает? Я подошел к снаряду, широко расставил ноги и, ухватившись руками за гриф, медленно взял штангу на грудь, а затем легко поднял ее на вытянутые руки.
— Так, ничего, — сказал Базурин. — Ну-ка, добавьте ему еще десять килограммов.
В тот день впервые мне удалось выжать 75 килограммов, вырвать 70 и толкнуть 95 килограммов. Собственный вес мой тогда был 79 килограммов при росте 180 сантиметров. Кто хоть сколько-нибудь внимательно следит за развитием тяжелоатлетического спорта, поймет, что результаты эти были более чем скромными. Даже у нас в цехе находилось немало ребят, которые без труда поднимали штангу гораздо тяжелее, нежели та, что я осилил после регулярных тренировок в течение месяца.
Возвращался домой я вместе с Алексеем Дорониным — наши дома оказались почти рядом.
— Чувствую, тезка, ничего из меня не выйдет, — поделился я с ним своими сомнениями.
Доронин остановился.
— Во-первых, это преждевременный вывод, — сказал он. — Во-вторых, это сущая неправда. В-третьих, никто еще не становился чемпионом после первой тренировки. Нужно много работать, Леша, очень много. Месяц в биографии спортсмена — слишком короткий период.
Я продолжал заниматься в секции, не пропускал ни одного занятия, строго соблюдал режим. На тренировках внимательно присматривался к товарищам, особенно к известным в то время штангистам. Я видел, что у каждого из мастеров свой метод подхода к штанге, подрыва снаряда, захвата. Своими наблюдениями я поделился с Александром Михайловичем.
— Правильно, — подтвердил он. — Настоящее мастерство в том и состоит, чтобы, как говорится, найти самого себя. На это иногда уходят целые годы. Но только такой путь, а не слепое копирование знаменитостей приносит настоящий успех.
Эти слова крепко запомнились мне. С первых занятии в секции я почувствовал интерес к силовым упражнениям. Отрабатывая элементы техники, я, как только представлялась возможность, начинал выполнять то рывок без ножниц в высокую стойку, то взятие штанги на грудь, опять-таки без ножниц. Как-то за этим занятием меня застал Григорий Новак.
— Привык на заводе кули таскать, что ли? — не без ехидства спросил он. — На технику, брат, нажимай, на технику…
Советовал человек, с авторитетом которого трудно было тогда не считаться. Но прежде чем принять окончательное решение, я поговорил с Александром Михайловичем.
