– Саклаб? Не ошибся? Он же старый, плохо видит. А ну, вели позвать его сюда!
Старый нукер подтвердил, что видел в городе именно того человека, о котором уже рассказал хозяйке. Русич торговал оружием. Старик посетил рынок и во второй день. Подходил прямо к торговым рядам, приценивался к кинжалу, чтоб вновь разглядеть лицо Ивана. Сомнений не было: тот самый!
Кадан окаменел лицом.
– Ты сама его узнаешь, если глянешь? – спросил наконец он бабку.
– И его, и того шайтана, что себя за ханского нойона выдавал! Во сне их порой раньше видела.
– Кто еще из слуг жил с тобой в то время?
Галия начала понимать замысел внука. Назвала несколько имен.
– Хочешь их перед ханскими казами [9] поставить?
– Попрошу Джанибека – перед самим кадием [10] на коленях приговор свой выслушают, подлые шакалы! Собирайся, сегодня же выезжаем в Сарай! Ты сама укажешь мне на этого подлого русича!
Караван московского князя прибыл в Сарай-Берке еще по большой воде. Для Симеона и его ближних бояр теперь начинались рутинные дела: хождение по эмирам с подарками, цветистыми речами, заверениями в любви и дружбе. Иван смог тайно встретиться с боярином Андреем лишь спустя неделю.
Игумен Иоанн к тому дню действительно отошел в горние выси. Русский кили-чей довел его просьбу-послание до Андрея. Тот глубоко задумался:
– И мы тако же мыслим! Вся беда в том, что не можно даже князю с возможными наследниками на ханский трон об этом баять! У них ведь здесь тоже глаз и ушей хватает, сам уже понял, наверное. Хотя… Говоришь, плох Узбек? Как сыны его меж собой ладят?
– Хизра под старшим братом покорно ходит. А вот Джанибек с Тинибеком как кошка с собакой. За все время ни разу их выезды рядом не видел. Вот куда б клинышек вбить надо, чтоб раздрай татарский начался. Симеон Иванович в Москве баял, что Джанибек ему дружен? Я не запамятовал?
– Хан князю дружен не бывает, Иван! Скорее благоволит, на ханских охотах они как-то сошлись два года назад. Да, коли Джанибека русским серебром на трон посадить – было б большое дело. Татары – они добро долго помнят. Подумаем потом на малой Думе об этом, сейчас главное – ярлык великокняжеский за Москвой оставить.
– А мне как далее быть? – задал наконец давно мучивший его вопрос Иван.
– А так же и будешь, как есть, – спокойно, как о давно решенном, повестил Андрей. – Князю служба твоя люба, через год-другой деревню пожалует, боярством наградит. В деньгах ты и семья твоя нужды ведать не будут. Тут и баять не о чем, Иван, ты Руси здесь зело надобен.
