Ей стало вдруг больно. Дай она тогда Яшке черный цветок, он подарил бы его какой-нибудь своей девчонке, может быть, той, беленькой, с которой видела его Тоська, и — как знать — может, теперь все было бы иначе…
Тоська вспомнила, как Яшка спускался к ней с крана в тот последний день. Он хотел, чтобы ей было лучше, а она ему цветка пожалела…
Мысли были беспорядочные, случайные, но одна возвращалась упрямо: как глупо, как ужасно глупо погиб Яшка! Заболей, например, он в тот день или не подуй этот ветер, и все было бы в порядке. Бессмысленная, глупая смерть…
Время шло, день за днем, Тоська работала по-прежнему. Одно только изменилось: заказные в пятьдесят первую больше не приходили. Теперь Тоська имела дело только с железными ящиками.
Как всегда по утрам, Нина Ивановна, поглядывая поверх очков, выдавала почтальонам корреспонденцию, а они, шурша газетами, рассказывали друг другу кто что… Одна Тоська молчала, и ее никто не трогал, не заговаривал с ней зря, если она сама не начинала.
В посылочном отделении по-прежнему пахло душистыми яблоками, и Тоська, как раньше, приходила сюда подышать яблочным нежным воздухом.
Нина Ивановна как-то получила посылку от своих родственников с юга. Нюра, веселая и живая, притащила клещи, ящик открыли, и Нина Ивановна дала всем по яблоку. Все начали пробовать их и хвалить южных родственников, а Тоська развернула тонкую шуршащую бумагу и подняла яблоко к свету, к солнечному лучу.
Желтый матовый шар вспыхнул, налитый до краев соком и солнцем, засветился, и Тоська вдруг различила черневшие внутри яблока семечки.
Она не торопилась съесть его, и странные, совсем не ее мысли приходили Тоське в голову.
Она смотрела на яблоко, лежавшее на ладони, и думала о чудесах, которых все-таки полно вокруг. Яблоко было рождено черной землей, синим небом и солнцем, у которого нет цвета, потому что на него нельзя посмотреть. На ее ладони лежала работа природы, и, брошенная в землю, эта работа не пропала бы даром — из семечек весной выползли бы ростки. И выросла бы новая яблоня, которая снова родила бы плоды, полные до краев душистым соком и солнцем… Стукнет мороз, потом будет зной, и все это пройдет, а останется одно, самое главное — новое яблоко, которое снова упадет на землю. Все как у людей, думала Тоська, и вспоминала Олю.
Наверное, через неделю после того, как погиб Яшка, когда прошло первое потрясение, Тоська разузнала, где живет Оля, и пришла к ней домой. Оля стала приглашать Тоську в комнату, но она отказалась, извинилась и попросила Олю пройтись с ней. Как когда-то с Нюрой, они сидели на скамейке в сквере, Тоська смотрела в открытое, очень милое лицо Оли и, стараясь говорить спокойнее, рассказывала ей про Яшку, какой он был раньше и каким стал потом, когда увидел Олю в троллейбусе, как провожал ее с работы и боялся испугать, как ползал по крыше с фотоаппаратом… Тоська рассказывала обо всем этом, потому что Оля не могла не понять ее, а впереди ведь было еще одно…
