— Эта толстая, — сказал Сергей. — Смотри, какая.
— Квартальная, — предположил Литр Иваныч. — Или альманах. Я так думаю, французская. Или шведская. Больно уж у них железнодорожники разодеты. Этот, смотри, в бабочке, клетчатом пиджаке. Чистый попугай.
— Иностранцы. У нас один преподаватель в институте тоже… В Польшу съездил. Так потом бакенбарды отрастил. Смотри, машины какие. На всю страницу. Красота.
— Краски не пожалели.
— А виллы? Домики, да!?
— Да на картинке что угодно можно. Всё будет красивое. А эти, — показал Литр Иваныч на следующую страницу, — с плакатом стоят. Бунтовщики, наверно. Не больно-то разодеты. Что хоть написано?
— Не по-нашенски. А не-е-ет… Вон в уголочке — по-русски что-то. Но не разобрать. Что-то…. Сейчас-сейчас… Плохо видно. Похоже, первое слово «верните». А что «верните»?
— Эмигранты. Свалили туда, диссиденты, а теперь обратно просятся. Не понравилось в «раю». Этот на Толю Израилевича нашего похож, — показал Литр Иваныч. — Только испитый какой-то.
— Возьмем? — засмеялся Сергей.
— Да на хер надо. Он тут опять бездельничать будет на шее трудового народа, — поддержал шутку Литр Иваныч. — Пусть раковину пробкой закрывает и полощется.
Сергей радостно засмеялся.
— Выкинь ты ее, эту газету. Пусть не думают, что мы купились. И в голову всю эту мутотень не бери.
— А трубочка разговорная? — возразил Сергей.
— Ты разговаривал? Нет. Вот и молчи.
— Я бы, честно говоря, — Сергей вздохнул, — поел.
— Так может, — с надеждой в голосе сказал Литр Иваныч, — до ресторана дойдём?
— С тобой дойдешь! Вчера, в привокзальном, кто коньяк фужерами хлестал? пирожными закусывал? Зачем это ассорти рыбное вонючее? В него только блевать. А песни? какого ты песни заказывал? Только пятерки летели. «Тот, кто рожден был у моря», — передразнил Сергей. — Всё! Даже на чай мелочи не осталось.
— Должно было остаться. Выгребли, суки, специально. Чтоб мы задергались. Вообще, на телевидении должны покормить, — уверенно сказал Литр Иваныч. — На съемках положено, — добавил он нагло.
— Женщина ездила с коляской. Я видел. В передничке белом. Там коробочки разные, бутылочки. По-моему импортное. Мне не предложила. Наверно, это только для артистов.
— А мы не артисты? Да!? Нам есть-пить не надо? — разозлился Литр Иваныч. — Я сейчас пойду в соседнее купе и… Пусть хоть там и Александр Иванов с Хазановым. Нечего над людьми издеваться, в самом-то деле. То, что мы пьяные были, это с них, знаете ли, ответственности не снимает. Вот.
