– Где малыш? – спросила его жена, открывая глаза и убирая прилипшие к взмокшему лицу волосы. – Как он?
– У нас мальчик, – улыбнулся ей врач. – Сын. Сейчас помоют, и ты его увидишь. Он просто чудо.
Лицо жены, расслабленное от усталости и сознания того, что все кончилось, вдруг напряглось в новой схватке, и врач, ждавший последа, вернулся к стулу в изножье и легонько надавил ей на живот. Она закричала в тот самый момент, когда он понял, что происходит, изумившись так, словно в глухой бетонной стене неожиданно появилось окно.
– Все хорошо, – сказал он. – Все нормально. – Заметив, что схватка усиливается, окликнул: – Сестра!
Та пришла сразу, с младенцем, уже завернутым в белые пеленки.
– Девять по Апгару [1], – объявила она. – Прекрасно!
Жена потянулась к ребенку, что-то залепетала, но ахнула от боли и снова упала на спину.
– Сестра, – произнес врач, – вы мне нужны. Срочно.
После секундного замешательства она положила две подушки прямо на пол, устроила на них ребенка и присоединилась к врачу.
– Маску, – велел он.
Удивление в ее глазах сменилось пониманием, она коротко кивнула. Его рука лежала на колене жены; он чувствовал, как по мере действия наркоза расслабляются ее мускулы.
– Близнецы? – спросила медсестра.
Врач, который после рождения сына позволил себе облегченно вздохнуть, теперь дрожал всем телом и, не доверяя собственному голосу, только кивнул в ответ. «Спокойно, – приказал он себе, когда показалась вторая головка. – Ты на работе, – думал он, откуда-то с потолка наблюдая за тем, как ловко и методично движутся его руки. – Принимаешь роды, только и всего».
Второй ребенок оказался меньше и вышел легче, буквально вылетел в обтянутые перчатками руки врача, и тому пришлось податься вперед и придержать младенца грудью, чтобы не уронить на пол.
– Девочка, – сказал он, прижимая ее к себе лицом вниз и похлопывая по спине.
Наконец малышка закричала, и тогда он перевернул ее и взглянул в крошечное лицо.
Нежную кожицу покрывал сметанный узор родовой смазки, тельце скользило от околоплодных вод и остатков крови. У нее были мутные голубые глазки и угольно-черные волосы, однако всего этого он почти не заметил, потому что видел совсем другое. Безошибочные признаки: вздернутые, словно от смеха, наружные уголки глаз, эпикантус век, приплюснутый нос. «Классический случай, – всплыли в мозгу слова профессора, произнесенные много лет назад, когда они осматривали точно такого же ребенка. – Монголоидные черты. Вам известно, что это значит?» Тогда он послушно перечислил симптомы, заученные по книге: пониженный мышечный тонус, замедленный рост и умственное развитие, возможные болезни сердца, ранняя смерть. Профессор кивнул и приложил стетоскоп к гладкой голой груди новорожденного. «Несчастный малыш. Родителям только и остается, что менять подгузники. А лучше пожалеть себя и отдать бедняжку в интернат».
