— Уведите меня отсюда, Эд, — прошептала она, — умоляю вас!
Коннорс бросил взгляд в спальню. Генерал, совсем как у себя дома, спокойно сидел на кровати и пытался стянуть сапог. Китель и рубашку он снял раньше.
— Уходите отсюда, — простонала Элеана, обращаясь к Эстебану.
Коннорс спросил ее, пробовала ли она когда-нибудь в начале третьего ночи выбросить из комнаты мексиканского генерала, да еще в самом сердце Мексики.
— Умоляю вас, Эд, — просила девушка. — Я не знала, чем заняться, и уже хотела позвонить вам, чтобы вместе поужинать, когда генерал позвонил мне и…
— Так-так! Понял, — оборвал ее Коннорс. — Эстебан хотел поговорить с вами о ремонте машины.
Солдафон все еще тянул с ноги сапог, умиротворенный своей предыдущей деятельностью. Он был настолько доволен собой, что не сразу заметил постороннего, вторгшегося в их любовный дуэт.
— Я не могу выйти отсюда в таком виде, — заплакала Элеана, — а каждый раз, когда я пытаюсь одеться, он снова ловит меня.
Коннорс поинтересовался, почему она позвала именно его, а не служащего отеля.
— Я боялась, что они вызовут полицию, а я не могу позволить себе оказаться замешанной в скандале.
Коннорс вошел в спальню и сел на кровать рядом с генералом. Это не доставило особой радости Эстебану, и он уже было открыл рот, чтобы сообщить об этом Эду, но, прежде чем генерал успел издать хотя бы звук, Коннорс вытащил из кармана бутылку рома, глотнул из нее и передал бутылку генералу.
— Салидос!
Нормы приличия связывали действия генерала. Как каждый джентльмен, он обязан был принять предложение Коннорса и, кроме того, ему хотелось выпить. Он сделал большой глоток.
— Салидос! — отозвался Эстебан.
Еще не совсем уверенный, что Коннорс на его стороне, генерал отправил в себя еще одну добрую порцию рома. Потом его взгляд, в растерянности перебегавший с Элеаны на Коннорса, стал более осмысленным. Ну, конечно! Так и есть! Все должно быть оплачено, а такие хорошие формы в особенности! Маленькая «туристка» специально тянула время, чтобы дать возможность своему патрону оформить финансовую сторону этого дела.
— Куанто?
Коннорс много бы дал, чтобы узнать, насколько старый служака владеет английским языком.
Эстебан в делах был весьма корректен. Вынув из заднего кармана брюк бумажник, он бросил несколько купюр по десять и двадцать песо на кровать, после чего, дыхнув перегаром, сунул их под нос Коннорсу и спросил:
— Куанто?
Коннорс рискнул поинтересоваться у Элеаны, нет ли у нее в номере еще одной бутылки рома.
