— А может, в жене дело? — спросил я.
Три с половиной года назад Ремезов не был женат, но время идет, семейный статус меняется. И мне бы хотелось знать, насколько у него жизнь в этом плане изменилась.
— В жене дело?.. Да, в жене… Любит он ее очень. Ни с кем больше не хочет… Ну да ладно…
Я озадаченно поскреб пальцами подернутую щетиной щеку. И Ремезов, получается, бесплоден, и его жена. Такое тоже, наверное, бывает. Но почему тогда Варвара Степановна сожалеет о том, что ее сын не может нагулять ребенка на стороне?.. Или не сожалеет она? Может, напротив, гордится тем, что Эдик такой порядочный мужчина, что не изменяет жене. В отличие от некоторых. Но если гордится, почему так безрадостно? Или просто тоска по неродившимся внукам сожрала радость?
— Главное, чтобы у тебя, Игорь, все было в порядке, — проникновенно посмотрела на меня женщина. — Нам внуки нужны… А если Славик тебе в тягость, так он у меня пожить может…
— А почему он должен быть мне в тягость? Что, были инциденты?
— Это ты о чем, Игорь? — непонимающе глянула на меня Варвара Степановна.
— Ну, может, был у Насти муж, которому Славик был в тягость?
— Был-то у Насти муж. И Славик не мог быть ему в тягость. Потому что погиб он еще до его рождения. На мотоцикле разбился…
— Так это первый муж.
— А больше у нее мужей не было.
— Что, и ни с кем больше она не встречалась?
— Ну, может, и встречалась, я не знаю, — смутилась старушка.
Знала она все, просто дочь выдавать не стала.
— А из Кирова она одна приехала?
— Из Кирова-то?.. С Эдиком они приехали…
— Ну, Эдик ее брат. А меня ее парень интересует. Она должна была с парнем сюда приехать. Альберт его зовут…
— Альберт?! — всполошилась вдруг женщина.
Где-то в глубинах сознания у меня вспыхнул ярко-красный огонек. Собака Павлова реагировала на условный сигнал, так и внутри у меня вздыбился охотничий пес. А сигнал ему подал я сам. Потому что уловил сильное волнение в поведении женщины. Определенно, имя Альберт ей было знакомо. Что ж, теперь моего сыскного зверя не остановить.
— Да, его звали Альберт, — кивнул я, пристально глядя на нее.
— Не знаю такого, — соврала Варвара Степановна.
— Точно не знаете?
— Не знаю!
— А если хорошо подумать?
— Не знаю я ничего. — Женщина смущенно отвела взгляд в сторону.
Не умела она врать, потому и выдала себя с головой.
— А мне кажется, что знаете.
Я достал из висящей у меня на боку борсетки фотографию Альберта, показал ее женщине. Она глянула на нее, внутренне съежилась и отвела в сторону взгляд.
