- Миша, посмотри, кто стучит.
Михаил Юрьевич мячиком прокатился к воротам. Через высверленные дырки рассмотрел небритого плечистого мужика.
- Чего надо? – Суровым басом спросил «харизмач». За стальным листом не видно круглых щечек и губ пельмешками – несерьезного поросенка в майке и джинсах.
- Я, это, - запнулся мужик. – Говорят, здесь, это, община. Мне бы, это, возьмите к себе, я никакой работы не боюсь.
- Бе-ме! Какая еще община? Кто тебе сказал, что здесь на работу принимают?
Мужик вздохнул и пропал из виду. Михаил сдвинул брови, напряг слух, аж уши зашевелились. Звуков удаляющихся шагов не услышал. Спустя минуту приоткрыл дверь в створе ворот. Мужик сидел на гравии, привалившись к забору. Между ног лежал рюкзак с притороченной курткой.
- Ты чего расселся? Иди давай! – Выглядывая одним глазом, велел Михаил Юрьевич.
- Сейчас, отдохну малость. – Сказал небритый и опустил голову на грудь, потом снова повернул к двери:
- Может, хлеба дадите? Кишки сводит.
Михаил Юрьевич закрыл дверь, поспешил докладывать о назойливом госте.
- Ашан Бонитович, пришел мужик, просится, как он выразился, в общину поработать.
Адепт отвлекся от ноутбука:
- А ты чего?
- Послал подальше. Не уходит.
- Что за мужик? Молодой здоровый или наркоман?
- Лет 35, крепкий. На наркошу точно не похож, скорее бомжик.
Глава секты впился черными глазами в «харизмача».
- Знаешь, Миша, приведи его. Посмотрим, на что сгодится.
В приоткрытой двери показалась пухлая физиономия.
- Пошли!
Дмитрий схватил рюкзак и вошел за зеленые ворота. Бросил взгляд по сторонам. Территория идеально прибрана, слева кирпичный блок вдоль всего забора, справа перед домом беседка. Дом большой, но скромный. Единственное украшение – идеальные ряды красного облицовочного кирпича. По четыре окна с видимых сторон. К крыльцу ведет дорожка из гранитных плит. Пухлый провожатый обернулся:
- С тобой сейчас учитель говорить будет! Соврешь, сразу раскусит.
- Чего мне врать. – беспечно ответил Кабанов. И вспомнил, как дурил полиграф в свое время.
Вошли в дом. Пухлый велел подождать, сам поднялся на второй этаж. Дмитрий осмотрелся. Здесь, похоже, секстанты проводят свободное время. Дешевые кресла у стен, стол с пачками журналов, телевизор в углу. Рядом с лестницей проход на кухню – просматривалась газовая плита, шкафы с посудой. Везде чистота, ни пылинки в свете из окна.
Царственно ступая, спустился учитель – фактурный дядя лет 40 в сером балахоне. Брови у дяди в одну жирную черту, посередине лба вертикальная складка, глаза сверкают агатами, нос клювом. Харизму добавляли черные локоны до плеч. За адептом маячил Пухлый.
