Трайбер встряхнул куртку от снега за дверью, вошел, с порога разобрал речь телевизионных павианов.
- Господин решил окунуться в утреннее дерьмо?
- А что, утреннее от вечернего чем-то отличается?
Дмитрий закрыл дверь, провел Трайбера в комнату.
- Вот смотрю я на них, - Дмитрий показал на существ, вихляющихся в телеэкране, - и думаю. Сколько же людей занято в этой никчемной индустрии. Сотни однотипных бездарностей снимаются в фильмах по тупым сценариям, перепевают любовь-морковь на два аккорда, лбы на культуру морщат со словарным запасом пэтэушника. Им деньги платят, судя по довольным рожам, очень не плохие.
- Так это же мафия в самом настоящем смысле слова. Семейный бизнес, а пришлые тела арендуются пока имеют красивые глаза, пухлые губы, твердую грудь и гладкие ноги. Талант в данном случае даже вреден, чем проще, тем доступнее для народа. Массы должны питаться простыми незамысловатыми блюдами, думать животом. Так и у потребителя нет депрессии, и производителю проще.
Трайбер заглянул под диван, достал пульт, телевизор принял радиосигнал заткнуться.
- А с чего вдруг наезды на шоубизнес, господин?
- Еще раз скажешь «господин» и пойдешь возглавлять колонну телевизионных деятелей. – Дмитрий показал на существо с козлиной бородкой, закатывающее глаза перед микрофоном.
- Денег нет, хоть иди кровь сдавай.
- А какая, господин, - Трайбер запнулся, - Кабанов, у вас группа крови?
- Четвертая, отрицательная. Самая редкая, сволочь.
Глаза Трайбера сверкнули. Он внимательно посмотрел на господина.
- Зачем вены портить, не проще ли в нашей фирме подработать?
- Таксовать предлагаешь?
- Самое простое и доходное дело. Машина у тебя есть, коммуникатор тоже. Регистрируешься в фирме, закачиваешь программу, оператор отслеживает местоположение, обозначает ближайших клиентов. Голодать точно не будешь, а самое главное – работаешь, когда хочешь.
- Работа – мечта художника. – Дмитрий глотнул из бутылки. – С этим делом придется завязывать?
- Большая проблема?
- Никаких проблем. Говори, куда завтра подъехать.
Трайбер ушел, захватив мешок с мусором. Дмитрий полежал немного, скосил глаза на окно. Пурга не унималась. А завтра предстояло трудоустраиваться. Нужно привести себя в порядок, решил Дмитрий. Он прошел в ванную комнату, уставился в зеркало. И раньше не претендовал на обложку GQ, а сейчас впору к бомжам в камеру внедряться. Брыли в щетине, глаза мутные в прожилках, веки как у Домогарова, волосы сальными прядями. А, между прочим, рабовладелец! Пора, пора уже вылезать из берлоги, поработать самому немного, нечего весны ждать.
