Голос этот зазвучал вновь:
— Иди сюда. Ближе.
Старк взглянул дальше, за пределы светлого круга, в темноту, и наконец-то увидел говорившую. Она лежала на низком ложе, откинув голову на шелковые подушки, и ее огромное, невероятных размеров тело было укутано шелковым покрывалом, только руки были обнажены, две бесформенные массы белой плоти, оканчивающиеся крохотными ладошками. Время от времени, протянув руку, она брала кусочек чего-то съестного, поставленного перед ней, сопя и хрипя от напряжения, а затем глотала лакомство с дикой прожорливостью. Черты ее лица давно расплылись и сделались бесформенными, если не считать носа, горбатого, тонкого и жестокого, словно клюв хищной птицы, той, что дремала на руке у девушки и видела кровавые сны. А глаза…
Старк поглядел ей в глаза и содрогнулся. Затем перевел взгляд на незаконченную работу на коленях юноши-урода и понял, какую мысль тот пытался воплотить. Полуженщина, полудьявол. И сильная. Очень сильная. Сила ее сквозила во взгляде и была видна всем, и то была злобная сила. Она могла бы разрушить горы, но она никогда бы не смогла созидать. Он увидел, что старуха смотрит на него. Ее глаза сверлили его, как если бы она хотела проникнуть ему в самое нутро, изучить, что там и как, и он знал: она ждет, что он отвернется, не в силах выдержать ее взгляд. Но он не отвернулся. Неожиданно он сказал с улыбкой:
— Я не отводил глаз даже под взглядом каменной ящерицы, когда охотился, чтобы добыть пропитание. Надо было сделать вид, что ты камень, чтобы ее поймать.
Она поняла, что он говорит правду. Старк ожидал, что она разгневается, но этого не случилось. Мелкая дрожь начала сотрясать ее и вырвалась наружу беззвучным смехом.
— Вы видите? — обратилась она к остальным. — Вы отпрыски Лхари, и никто из вас не осмеливается глядеть мне в глаза, а вот большое темнокожее существо, явившееся бог знает откуда, осмелилось, к вашему стыду.
Она опять посмотрела на Старка.
— Какое племя демонов породило тебя, что ты не знаешь ни благоразумия, ни страха?
Старк туманно ответил:
— Я научился и тому и другому прежде, чем стал ходить. Но я и еще кое-чему научился. Тому, что называется гневом.
— И ты гневаешься?
— Спроси Мэлтора, так ли это и почему.
Он увидел, как двое мужчин слегка вздрогнули и как медленная улыбка скользнула по лицу девушки.
— Мэлтор? — переспросило чудовище на кровати и набило себе рот жареным мясом, облитым жиром. — Это интересно. Но не вражда с Мэлтором привела тебя сюда. Я любопытна, чужестранец. Говори.
