— Стоп! — вполголоса произносит Борис. — Мы вышли точно. И лес не изменился. Его изменили. Это сделали немцы. Испугались леса и решили быть от него подальше.
— Я так и подумала, — отвечает Нина. — Смутило только, что нет пеньков. Что ж они — с корнями повырывали деревья? Потом поняла: снег…
— А дорога, — вон она. Видишь?
— Вижу, что далеко. Но блиндаж различаю. И зенитку.
— Где?
— Левее смотри. Вот так. Не ошиблась?
— Думаю, нет. Но отсюда мы оба можем ошибиться и многого не увидеть. Можем зря время потратить.
— Ты прав. Нужно менять позицию. Я знаю ложбинку, она приведет нас куда следует.
Они повернули и поползли, не покидая лесного укрытия, но и не сворачивая вглубь его. Потом остановились. Нина несколько раз осмотрела расстилающееся перед ними место, совсем неузнаваемое место их почти каждодневных дежурств.
— Засады нет. Никто нас не поджидает, — подтвердил ее мысль Борис. — Не из-за нас с тобой повырубали они деревья. Не мы им страшны, будь спокойна.
— Все ясно. Причем здесь мы? Партизанский лес без нас крепко дает по зубам оккупантам. Вот они и трясутся. Потому и лес отодвинуть задумали, и блиндажи понастроили. Только заметят что-нибудь, всю местность огнем покроют. Но черта с два они нас остановят!
— Да, не побывав там, — Васильев кивнул головой в сторону железной дороги, — нам возвращаться нельзя. Только как?
Нина улыбнулась. Она всегда отвечала короткой, чуть загадочной улыбкой на вопрос, требующий смелого решения, и все знали: опытная разведчица имеет, что предложить.
— Тут, Метров, моя забота, — спокойно сказала девушка. — Зачем нам с пустыми руками возвращаться? Скоро будем у цели. За мной!
И первая рассталась с лесом. Зарываясь в снег, мгновенно, по-пластунски спустилась в глубокую ложбинку, едва различимую с самого близкого расстояния.
По всей вероятности, это было русло высохшего или скованного морозом ручья. На дне его разведчики оказались отлично замаскированными. Со стороны железнодорожной магистрали над ними нависла складка земли, нарощенная плотным слоем снега. Будто специально выкопанная траншея, ложбинка, изгибаясь, временами поворачивая назад к лесу, вела и вела от него к телеграфным столбам у полотна.
Да, Нина была опытной, находчивой партизанкой. Такая ни при каких обстоятельствах не растеряется, не отступит. Борис следовал за Петровой, восхищаясь ее смелостью, решительностью и осторожностью. Она не торопилась, но и не медлила. Ее не одолевали сомнения, но вновь и вновь она останавливалась, прищурившись, смотрела вперед, по сторонам, оглядывалась, мысленно оценивая обстановку. И делала все это именно там, где «траншея» позволяла разведчикам видеть все, оставаясь невидимыми.
