— Пойдем завтра же на них в лес. Нас много, да еще у немцев подмоги попросим! — выкрикнул один из полицаев. — А чего нам ждать? Чтобы они наведались в гости да перевешали нас? Так, что ли!?
Андреев метнул в говорившего свирепый взгляд.
— Ты что, очумел? Или самогону лишку хватил? В лес! Да там — наша верная погибель. Им только того и надо: в лес нас заманить и перестрелять, как зайцев. Голова у тебя есть на плечах? Или ты думаешь другим местом? Дубина! Молчал бы лучше. В лес! Тоже мне — мудрец нашелся!
— И немцы совсем не такие идиоты, чтобы в лесу губить своих солдат, — поддержал Андреева Костоглотов. — Напрасно надеетесь.
— Что же нам делать? Как твой совет, Иван Андреев?
— Мой совет таков. Нужно стеречь партизан у всех выходов из леса в деревни. Стеречь крепко! Может статься, их там — раз, два и — обчелся. Выбросить большой десант — дело для красных нелегкое. Им люди очень на фронте нужны, да и немцы обязательно заприметили бы. А раз так, раз их в лесу мало, то выходит, что без жратвы оставили парашютистов, — он ткнул пальцем в сторону скамьи под образами. — Пусть попробуют голодные в лесу продержаться зимой. Долго не вытерпят! Голод выгонит их оттуда, как пить дать! И прямо к нам в руки. Только у нас в руках всегда должно быть наготове оружие, Понятно? Все уразумели? Вот вам и мой совет.
Натужливо, как и вставал из-за стола, Андреев опустился на скамью.
— Настоящий деловой разговор! Браво, браво, Иван Андреевич! — захлопал в ладоши Костоглотов. — Тебе место в гестапо, ей богу! Господа фашисты еще приметят тебя, Андреев. Не оставят без внимания такого ценного человека.
Рыжий Харитон заморгал белесыми ресницами. Его отвратительная пьяная рожа расплылась в широкой — до самых ушей — довольной улыбке. Держа в руке стакан, полный самогона, Харитон неуклюже полез через стол к Андрееву целоваться.
— Никуда они от нас не денутся, голубчики, никуда, — приговаривал он. — Кому охота с голоду подыхать в лесу? Явятся пожрать, голод — не теща, заставит. Явятся, а мы их тепленькими цап-царап! И — делу конец. Скрутим по рукам и ногам, волоком по снегу прямо в гестапо. Пусть там господа фашисты позабавятся. Нам хорошо и им приятно!
Андреев от лобызания рыжего уклонился. Решительно отстранил протянутый им стакан.
— Не так шибко, дубина! — мрачно сказал он Харитону. — Это тебе не детишки и не столетняя старуха. Как бы они тебя сами не скрутили и не вздернули за большие твои заслуги. С ними разговор должен быть короткий. Увидел партизана — стреляй в него без промаха. Сразу же, не жди, пока он уложит тебя. Пусть даже он голодный, раненый, больной, пусть с ног будет валиться без сил. Никакой пощады! Бей! Не жди! Круши наповал! Всех! Всех! Стреляй! Руби!
