— Так теперь вы живете одна в доме?
Она кивнула.
— А ваши родные? Они живут неподалеку отсюда?
Покачав головой, Анджела тихо ответила:
— Мама умерла несколько лет тому назад. Я у нее была единственным ребенком.
— А отец?
— Я никогда его не видела.
Доминик не мог не признать, что все складывалось для него как нельзя лучше.
— Кто же заботится о вас?
— Я сама забочусь о себе, мистер Пирелли, — с нескрываемым раздражением ответила она. — Я не ребенок.
Чем больше он восхищался силой духа и мужеством стоявшей перед ним женщины, тем больше росла в нем злость на ее мужа. Бросить женщину одну, беременную, в этом страшном пригороде, где живут бандиты или несчастные бедняки, у которых нет денег переехать в более безопасное место. С того времени, как он ушел, женщина осталась совершенно одна. Ничего удивительного, что она так плохо выглядит. Кто помогает ей? Кто следит, чтобы она вовремя поела и отдохнула? Никто!
— Соберите все, что вам нужно, — распорядился он. — Мы уезжаем.
— Не понимаю. О чем вы?
— Вам нельзя здесь оставаться. Вы поедете со мной.
— Нет. Никуда я не поеду. Это мой дом. По крайней мере… — Не договорив, Анджела замолчала.
«Интересно, — подумал Доминик, — сколько еще секретов меня ждет?»
— По крайней мере — что?
— Я получила сегодня письмо. — Анджела подбородком указала на лист бумаги, лежавший на столе. Она сидела, выпрямившись, крепко держась руками за лавку, и взволнованно дышала.
«Надо же, — удивился Доминик, — как я раньше этого не заметил? Без своего страшного жакета она неплохо смотрится. Да и грудь большая, красивая. О черт, что за чушь лезет мне в голову!» — тут же разозлился он на себя.
Быстро взяв со стола письмо, Доминик принялся внимательно его читать. А Анджела тем временем продолжала говорить — видно, что называется, наболело!
— Уходя, Шен забрал машину и почти всю мебель. Он сказал, что это все и больше ему ничего не надо. А теперь захотел половину дома. Но это мой дом! Моя мать оставила его мне.
Печаль, которую Доминик видел у нее в глазах, острой болью пронзила его, как он считал, давно окаменевшее сердце.
Неужели эта халупа так много для нее значит? А с другой стороны, как же иначе, если это все, что у нее есть.
Аккуратно сложив письмо обратно в конверт, он сказал:
— Я попрошу моего адвоката разобраться с этим. — И сразу вернулся к предыдущей теме: — Сами понимаете, вам здесь нельзя оставаться. В любой момент этот подлец может заявиться сюда со своими требованиями.
