Гримстер подошел к окну. У реки высоко над деревьями в восходящих потоках кружили два канюка. На дальнем зеленом поле стояли ярко-рыжие коровы, отчего пейзаж напоминал детский рисунок. Бирюзовые стрекозы порхали над прудом в саду, через полуоткрытое окно донесся гудок проходящего по долине поезда в Эксетер. Сейчас где-то в Йоркшире мать Гримстера, наверное, положила на стол раскрытую Библию и ищет очки, готовясь к утренней молитве. Грех, приведший к рождению Гримстера, до сих пор не дает ей покоя, хотя ощущение вины притупилось. Мать смирилась с ним и в глубине души была ему рада: было за что просить у Бога прощения. Неожиданно пришедшая мысль о том, как много человеческих жизней, в том числе и его жизнь, разбито и искалечено, наполнила Гримстера стремлением к чему-то неосознанному, скоротечному и неразвившемуся, похожему на смутный отклик Лили на слово «королек».
Не глядя на нее, он произнес:
— Как бы там ни было, мы сделали большой шаг вперед. Установили, что в ту пятницу вы с Гарри куда-то все-таки ездили. А ответ на вопрос куда и зачем, спрятан в вашей памяти. Как его найти?
— Не знаю, удастся ли это вам. Такое было под силу только Гарри. А он уже кормит червей.
Гримстер отвернулся от окна, изумленный последними словами. Лили закуривала: щелкнула зажигалкой, поднесла пламя к сигарете.
— Не ожидал услышать от вас такое, — сказал Гримстер.
— Что? А, про червей?
— Да.
— Можете возмутиться. — Лили рассмеялась. — Впрочем, не стоит. Гарри умер. Поменяйся мы местами, он бы сказал то же самое обо мне. Но его нет, а я молода. Прошлым не проживешь. Он мне нравился, да, я любила его, но нужно пересилить все это и без ханжества подумать о себе. Он кормит червей, а я еще способна ловить на них рыбу. Гарри бы, конечно, со мной согласился. — Лили глубоко затянулась и продолжила тем же тоном: — Он был моим первым мужчиной в смысле секса и прочего. Мне все это нравилось, как нравился и он сам. Теперь его нет, но это совсем не значит, что я не хочу испытать то же самое вновь. Это было бы неестественно и лицемерно, правда?
— Да, пожалуй. — Услышав такое откровение, Гримстер понял, что его отношения с Лили изменились, превратились из деловых в личные. И хотя как мужчина Гримстер не желал их перемены, с профессиональной точки зрения он не был против, коль скоро все это могло помочь в работе.
— Никаких «пожалуй». Но это не значит…
— Вернемся к пятнице, Лили. У вас в сознании что-то накрепко заперто, но вы не вправе считать, что Гарри унес ключ в могилу. Нужно только снова ввести вас в состояние гипнотического транса и тогда спросить, что вы делали в тот день.
