— Да. Откуда вы знаете?
— Сужу по его вещам на чердаке. По пальто и обуви.
— Правильно. Едва вещь слегка ветшала, он ее выбрасывал. — Лили рассмеялась. — Говорил, большинство людей проходят по жизни, таская на себе мусор. Иногда он мылся трижды в день. Трижды! Я посмеивалась: «Смотри, смоешься!» — Она взглянула на магнитофон и спросила: — Начинаем новую серию, да?
— Всего несколько вопросов, а потом — в Барнстепл. Анджела предлагает вам пойти в парикмахерскую, где сама делает прическу.
— Замечательно. Надеюсь, меня там постригут лучше, чем ее. — Лили села, положила ногу на ногу и поправила юбку. — Начинайте, мистер следователь.
— Вы осмотрели вещи Гарри. Среди них есть обратный билет до Оксфорда на тот же день, когда вы приехали в Лондон. Вы знали, что он собирался возвращаться немедленно?
— Нет.
— Он не говорил об этом?
— Не говорил. Если бы захотел, рассказал бы о своих планах сам — с пустыми расспросами я никогда к нему не приставала.
— Как вы думаете, почему у него в квартире не было никаких картин?
— Понятия не имею. К искусству он был довольно строг. Терпеть не мог репродукций. На вилле он их почти все поснимал.
Гримстер знал ответ на этот вопрос. Отсутствие картин он заметил еще в описи и перед разговором с Лили связался с Копплстоуном. Оказалось, в одном из музеев Гарри брал напрокат по две картины в месяц. После его смерти очередные картины были возвращены в музей. Очевидно, Диллинг хранил свою лондонскую жизнь в тайне от Лили. Вспомнив о книге «Домашний врач», Гримстер спросил:
— Как Гарри относился к своему здоровью?
Лили улыбнулась:
— Берег как зеницу ока. Стоило где-нибудь вскочить прыщику, как он мчался к врачу. И тонизирующее пил, как лимонад. Особенно налегал на какой-то «Метатон».
Аккуратный, заботящийся о своем здоровье, чистоплотный до предела, ведущий две жизни, одну с Лили, другую в Лондоне или где-нибудь еще, — характер Диллинга прояснялся.
— У него на год отобрали права, — продолжал Гримстер. — Вы были с ним, когда это случилось?
— Нет. Он ездил с другом куда-то, по-моему, в Гертфортшир.
— Его можно было назвать человеком, склонным к риску?
— Не всегда. Обычно он был осторожен. Но иногда отпускал тормоза.
— Когда он остался без прав, за руль сели вы?
— И только я. Без прав он ездить не хотел.
— Где вы научились водить машину?
— Был у меня до Гарри один парень, он и научил. Опять не понимаю, к чему вы клоните, Джонни, — призналась Лили, беспокойно ерзая на стуле.
