Огромный старый пес внимательно следил за человеком, блошиные укусы забылись, ветер доносил до ноздрей знакомые молекулы.
Спокойно, только бы щенки не сорвались раньше времени, не заорали бы, пытаясь напугать. Молча надо дело делать! Двуногий идет один, походка семенящая, уже увидел, опасается. В руках ничего нет. Тихо, спокойно пошли. Ветер в нашу сторону, двуногий давно не мылся, странно, кошками пахнет. Какой сладкий запах!
Пес поднялся и размеренно, чуть пригнув голову, побежал в сторону работника быстропита. Еще несколько собак, повизгивая от нетерпения, бежали вровень с вожаком.
— А–а-а!!! Шайтан!!!
Кабанов откинулся на спинку дивана, с возрастом позвоночник дубел после трудового дня. Массаж нужен, массажистка нужна. Женится что‑ли? Дмитрий Петрович улыбнулся, посмотрел на немецкую овчарку, лежавшую между ним и зомбоящиком. По телевизору сисястая корреспондентка пуляла словами как из МГ-42 – шла передача типа «666 секунд». Кабанову показалось, что собака подмигнула. Рэм поднял голову, чтобы не смущать психику хозяина, высунул язык, часто задышал.
— Скандально известным музыкантам из группы «Pussy Riot» вновь продлили меру содержания под стражей. Адвокаты взывают к общественности помочь бедным девушкам, судьба которых в руках ханжей, облеченных в форму.
— Пизды с ушами, блять! – Что греха таить, Кабанов временами разговаривал с телевизором.
— Они бы в мечети ляжками потрясли, их бы матку сожрать заставили! Заложницы системы, блять!
— А теперь о местных происшествиях. – Продолжала трясти сиськами корреспондентка.
— На пустыре возле железнодорожного вокзала обнаружен труп неустановленного мужчины, предположительно гастарбайтера. По многочисленным рваным ранам на останках эксперты заключили, что мужчину загрызла стая собак.
Кабанов убавил звук, взгляд упал на книгу, лежавшую под телевизором. Конан–Дойл «Собака Баскирвилей».
— А что, Рэм, не поработать ли тебе на благо Родины? Нет, не твоей исторической, а вот этой нашей, общей, которая раньше Российской империей называлась.
Пес склонил рыжую голову, глаза немигающее впились в хозяина.
Ничего вы, люди, не понимаете! Немецкая, Шотландская, Австралийская овчарка, да хоть Кавказская! Родина – там, где родился, где живут те, кого будешь защищать, ради кого пойдешь на смерть!
Весеннее солнце подсушило поле. Серый снег маскировался в овраге. Комья земли летят из‑под гусениц, лязг траков звенит над сопением усовершенствованной системы выхлопа Т-170. Жестокий тюнинг преобразил детище Челябинского тракторного в подобие танка. Стальные листы наварены вокруг кабины, двигателя и верхней части гусеницы. Со всех сторон в железо вмонтированы видеокамеры, над объективами форсунки омывателей. На мониторе в тесной кабине приближается коттеджный поселок. Уже различается кирпичная кладка, Дмитрий Петрович дернул рычаг, прибавил газу. Отвал приподнялся, трактор на полной скорости протаранил забор. Куски испанского кирпича забарабанили по железу, струя воды очистила объектив передней камеры от пыли, следующая цель – стена двухэтажного дома. Кабанов знал расположение комнат – коттедж стандартной планировки. Эрзац–танк, нисколько не задержавшись на несущей, пробил две стены, остановился в гостиной. Сдвинулась заслонка на листе кабины, в дверь спальни полетел газовый патрон. Газ быстро наполнил комнату, надрывный кашель на два голоса показал Кабанову, что бывший начальник ночевал с супругой.
