— Александрина! Надевай свой славный костюмчик и пойдем! — кричит мама.
Я оглядываю комнату — славного костюмчика нигде нет. Зато есть матросский костюм в голубую полоску, с плиссированной юбкой и соломенной шляпой. Похоже на наряды, в которые одевали детей сто лет назад — наверное, именно в этот костюм и одевали сто лет назад.
Мама сказала, что сегодня мы «займемся реализацией маркетингового плана». Это значит, что она договорилась о встрече в десятке театров и собирается познакомиться с их руководством и продемонстрировать свои работы. Увы, она намерена показать, что способна создавать не только современные, но и исторические костюмы, и хочет продемонстрировать, как ее наряды сидят на живых людях. Вот поэтому я и наряжена ребенком, сбежавшим из сиротского приюта сто лет назад.
Мама заглядывает в дверь. На ней костюм под названием «Айсберг». На его создание маму вдохновил фильм «Титаник». Костюм весь белый, с мерцающими голубыми тенями, как настоящий лед. На каждом плече — острые треугольные выступы, и еще к нему полагается такая же заостренная треугольная шляпка. Мама говорит, что в такие ответственные дни, как сегодня, наряжаться айсбергом очень полезно, потому что айсберг — это природная сила, способная победить даже самый большой корабль. Я так понимаю, она имеет в виду, что во всех театрах ей должны будут дать заказы.
— Идем, детка, — говорит она. — Ты ведь помнишь, что нам сегодня предстоит?
— Не понимаю только, зачем нам это все предстоит, — бубню я, но все же натягиваю юбку и блузку. С плаката на меня сочувственно смотрит Фиби Фитц.
— Ты прекрасно выглядишь! — говорит мама, заставляя меня повернуться.
— Если тебе сегодня дадут много заказов, нам ведь не надо будет больше всем этим заниматься, правда? — спрашиваю я.
— Правда, — соглашается мама.
Десять минут спустя мы шагаем вниз по улице. Женщины показывают на меня друг другу и говорят, как трогательно я выгляжу.
— Разве тебе не весело? — спрашивает мама, цепляя на нос огромные белые солнцезащитные очки. И у нее, и у меня в руках стопки брошюр с мамиными моделями. Мне так жарко, что нижняя брошюра, которую я придерживаю потной ладонью, уже стала скользкой и сморщилась.
Мама договорилась о множестве встреч по всему городу. Она с хозяйским видом заходит в каждый театр, шлепает на стол брошюру и рассказывает любому, кто готов ее выслушать, о том, почему ее услуги этому театру совершенно необходимы. Все очень вежливо ее выслушивают и обещают сохранить ее адрес, чтобы можно было с ней связаться.
