Мрак. Полный, абсолютный и непроницаемый. Железная дверь не пропускает света, ни малейшей щели – должно быть, снаружи створка сработана внахлёст… И нет окна, даже отдушины. Как сюда поступает воздух? Какая разница…
Говорят, когда отсутствует зрение, важнейший источник информации, все остальные чувства обостряются до предела, чтобы компенсировать недостачу впечатлений. Мозг человека так устроен, ему нужны свежие впечатления… как воздух лёгким… Во всяком случае, слух Алексея улавливал сейчас даже малейшие отзвуки, доносящиеся откуда-то из недр здания. Что касается осязания, то оно, наоборот, сильно притупилось – во всяком случае, ног и шеи он уже не чувствовал.
Тяжёлые, гулкие шаги по коридору приближались. Так ходят железные големы, у керамических болванов шаги глухие…
Дверь с лязгом и скрежетом распахнулась. Алексей зажмурился – после абсолютной темноты бледный синеватый свет трубок-светильников буквально резал глаза.
Железный истукан повозился, отпирая кандальный замок. Оковы спали, и Горчаков неуклюже, боком осел на пол. Одеревенело тело…
– Выходи!
Странно, но на сей раз железяка даже не надел на конвоируемого цепь. Что бы это значило?
Идти, впрочем, пришлось совсем недалеко. Коридор упирался в тупичок, снабжённый дверью – такой же некрашеной и железной, как и все в этом мире. Дверца распахнулась с противным визгом – как понял Алексей, смазывать петли в Скривнусе тоже было не в обычае.
– Пошёл! – тычок железной руки в спину едва не сломал лопатку.
Это помещение, очевидно, в том, верхнем мире было столовой. Обычной заводской столовой, куда спускались пообедать служащие заводоуправления… Сейчас на середине обеденного зала, очищенного от мебели, багрово тлела начертанная на полу фигура – пентаграмма с вписанной в неё пятиконечной звездой.
А вдоль стен стояли, сидели на полу и даже висели под потолком на манер летучих мышей всевозможные твари, достойные кисти Дюрера. Трёх – и пятиногие волгры-каракатицы, кошмарные гусеницы с получеловеческим лицом, чудовища, похожие на гигантских богомолов, блох и креветок… Но больше всего было големов, в основном железных. Очевидно, нижних чинов не особо баловали развлечениями в местном клубе.
– Гаввах!
Два керамических истукана повалили Алексея на колени, заломив руки, и застыли в неподвижности. Горчаков уже приготовился к наихудшему, однако, как оказалось, публика ждёт не его.
