– Да никто тебя не брил, чего ты, – раздался немного обиженный голосок Агиэля. – Это же твоё эфирное тело, как его в простоте называют.
Солнце било в окна, заливая помещение ярким золотистым светом – похоже, время перевалило за полдень. За столом сидела пёстрая компания. Сама хозяйка дома, рыцарь и ангел в трогательно-белых детских трусиках – так и не оделся, мелькнула мысль… И вылетела. Поскольку четвёртый персонаж явно превосходил по экзотичности всех предыдущих. Существо ростом в полметра сидело на подушечке, положенной на высокий табурет, и сосредоточенно дуло на чайное блюдце с кипятком. Густой меховой покров, одевавший чудо-юдо с ног до головы, не позволял судить об анатомии, лишь только большие уши с рысьими кисточками торчали вверх, да ещё голые детские ручки и ножки виднелись из мехового клубка. Впрочем, имели место примечательные глаза – круглые, как у филина, однако с кошачьими зрачками. В общем, дизайнера, способного сконструировать такое, на любой фабрике мягких игрушек без разговоров зачислили бы в штат. С двойным окладом…
– Познакомьтесь, – молвила баба Настя, – это вот Кузьма. Домовой мой, стало быть. А это Марина свет Борисовна.
– Здрасьте, – ляпнула девушка, окончательно растерявшись. Кузьма, в свою очередь, вскочил и сделал книксен, после чего вернулся к чаепитию.
– Молчалив он, – пояснила колдунья, – больше слушать любит. Не то что Матвей.
– Мудрец внимает, пустой горшок звенит, – с апломбом Лао Цзы изрёк Кузьма тоненьким голоском.
– Но-но, я попрошу! – раздался голос с типичнейшим кошачьим акцентом.
И только тут Марина обратила внимание. На кровати лежала спящая девушка, укрытая простынёй, а поверх расположился кот Матвей, удобно вытянувшись – тело на животе, голова и передние лапы на груди спящей. В изголовье кровати виднелась коробка с красным крестом – точь-в-точь аптечка. Вот только "аптечка" эта мигала разноцветными огоньками, да тянулись от неё две тоненькие трубочки. Одна к локтевому сгибу спящей, вторая и вовсе к сонной артерии. И в довершение всего над коробкой висело прямо в воздухе изображение сердца, бьющегося медленно и ровно.
– Сказку о временно мёртвой царевне читала? – в глазах ангела прыгали озорные огоньки. – Имеет под собой реальную основу, сильно искажённую гением поэта.
– А не хватит ли вам пялиться на голую девушку, охальники? – возмутилась наконец целительница-колдунья. – Двигать не пора в путь-дорогу, говорю?
– Пора, баба Настя… – вздохнул рыцарь, поднимаясь. – Ой, пора!
