Начали появляться новости об Олимпиаде. Похоже, она будет проходить следующим летом в Хельсинки. В свое время Хуттунен прыгал с осиновым шестом на 3,90 метра и даже думал участвовать в Олимпийских играх. Но потом началась Зимняя война и Олимпиаду пришлось отложить. Война закончилась, но Хуттунен не сможет участвовать — как только он высунется из леса, его повяжут.
В газете писали, что впервые в Олимпиаде примут участие советские спортсмены. Подумаешь. Ну да, у них, наверное, хорошие метатели молота, судя по тому, как далеко они метали ручные гранаты в битве за Свирь.
В марафоне, может, они и возьмут медали, но в велогонках финские солдаты их точно сделают. Если, конечно, будут велогонки.
Прочитав газеты, Хуттунен взялся за брошюру, в которой всячески расхваливалась польза заочного образования. «Энергичный способный предприниматель/ница может быстрее и с наименьшими затратами добиться хорошего положения, чем работники других сфер».
Хуттунен задумался: конечно, легче заниматься предпринимательством, чем корячиться на старой мельнице, а если заморозки, то вообще зерна не будет. На одном гонторезном станке придется жить. На пилораму денег все равно нет. А тут еще, говорят, появились электрические мельницы, на которых можно молоть зерно, не покупая лицензию на водопользование. В этом смысле смена профессии — дело хорошее. С другой стороны, где ему, в его положении изгоя вести дела, когда он даже на собственной мельнице показаться боится?
С третьей стороны, чтение — полезное времяпрепровождение, тут не поспоришь. В брошюре написано, что экзамены сдают в письменном виде: «У нас может учиться любой, окончивший школу, независимо от места жительства, возраста и наличия свободного времени. Он может жить где угодно, главное — чтобы туда регулярно приходила почта, и учиться тогда, когда хочет и время позволяет».
Казалось, этот курс был придуман специально для Хуттунена, он именно сейчас планировал свое будущее. Какая разница, где учиться — в лесу или на мельнице? Пииттисярви носит ему почту в лес, а учителям из института сообщать об этом не обязательно.
Хуттунен поужинал половиной тетерева с клюквой и завалился под еловый навес, положив ружье рядом. Перед сном он еще раз перечитал письмо председательши.
Может, жизнь моя и устроится, раз эта председательша мне такие страстные письма пишет, размышлял мельник полный надежд, засыпая от запаха еловой смолы.
